Жила-была Слава Богу. Все её любили, на всякий праздник звали, да и без праздника рады были, если на порог ступит – даже случайно. С ней ведь самую тяжкую беду пережить легче. Живы ещё? Вот и Слава Богу, что живы. Есть дома хлеба кусок? И Слава Богу, что есть. Гроза отгремела? И слава Богу, что отгремела, не тронула…
Однако, встретились и ей как-то раз чудики чудесные и говорят: «А ты-то причём? Мы и сами - с усами: без тебя справимся». Отошла в сторонку Слава Богу, не стала ни спорить, ни обижаться. Часа не прошло – бегут чудики обратно, руками машут. Глаза круглые. Губы трясутся. А почему? А потому что всё - не слава Богу, если нет её рядом. Так-то, ребятушки…

Облако воспоминаний приходит ночью, возникает из безмолвного небытия, прячется мелкой росой в траве забвения, окутывает сердца метелью снов, змеиной позёмкой скользит по артериям и венам, бередя сонную душу запахом тлеющего времени, подступая к горлу комом несбывшихся судорожных ожиданий.
Возникают из былого и безмолвно рушатся вдали древние горы, напоминая бушующие волны неспокойного океана. Блуждающие огни незримых городов проносятся сквозь изумлённое тело. И давнее горластое счастье снова зовёт тебя в еле слышное детство…
И нет тебя здесь. Ты – там, пока не покинуло твой дом облако воспоминаний, оставив лишь несколько дождливых росчерков на предутреннем оконном стекле.

Книга Эльдара Ахадова «Бытие» вышла в свет совсем недавно, всего несколько недель назад, но уже получила положительную оценку как маститых критиков, так и простых читателей.
«Дорогой Эльдар! Очень хорошая книга. У тебя очень хороший язык — и в короткой прозе, и в длинной, и, конечно, в стихах» пишет Александр Карпенко, член СП России и русского ПЕН-клуба, кавалер ордена «Красной Звезды», лауреат премии им. Николая Островского. Вторит ему Сергей Сутулов-Катеринич, главный редактор международного поэтического интернет-альманаха «45-я параллель»: «Дорогой Эльдар! Миниатюры замечательные, ей-ей. СЕРДЕЧНО! Скачиваю с благодарностью». К их мнению присоединяется и современный украинский писатель, поэт, мыслитель и критик Олег Ручинский, который делает следующий вывод из прочитанного: «В целом труд удался! Автор сумел изложить свой взгляд на целый спектр Вечных тем, в контексте его сегодняшних взглядов. Выполнена главная задача — заставить читателя задуматься над этими темами. Конечно, многие выводы спорны и дискуссионны (а иначе и быть не может, темы такие), но собственно подтекстом в книге это и не скрывается. Моё мнение — такая книга имеет место быть».
Известный общественный деятель, Президент Союза деятелей искусств Литвы Злата Рапп-Гервалдене от своего имени и имени своих коллег сообщает: «Знаменитый писатель и поэт Эльдар Ахадов снова порадовал поклонников своего творчества новой книгой... В своих образах Эльдар Ахадов лаконичен и выразителен. В книге есть все. И философия, и логика. И эмоциональность, и простота изложения. Есть изумительные стихи и красивая проза. Это книга о жизни, о мудрости. Книга человеческих историй и стремлений. Это, к тому же, научная литература, включающая в себя серьезные исследования. На тему философии религии и истории Христа, были написаны тысячи книг. Что, казалось бы, можно написать еще? Но книга Эльдара Ахадова не будет лишней в этом ряду. И читатель с головой погрузится как в научные изыскания, представленные очень легким и красивым языком, так и в мудрость философии и изящность стихов. И тогда произойдет чудо. Чудо познавания прекрасного. А чудеса, как считает Эльдар Ахадов, случаются только с теми, кто в них верит».
Вскоре вышла в свет, посвящённая критическому анализу книги Эльдара Ахадова статья Александра Карпенко «Взгляд из будущего». Статья была опубликована на страницах нескольких крупных электронных и бумажных литературных изданий. В их числе - евразийский журнальный интернет-портал "МЕГАЛИТ" и литературно-художественный журнал «Южное сияние». Следом, ближе к концу мая сего года на страницах литературного интернет-портала «45-я параллель» (№ 15 (399) от 21 мая 2017 г.) в рубрике «Новый Монтень» появилось имя Эльдара Ахадова. В рубрике были представлены фрагменты книги Эльдара Ахадова «Бытие» удачно иллюстрированные гравюрами Ганса Себальда Бехама (нем. Sebald Hans Beham, * 1500, Нюрнберг – 22 января 1550, Франкфурт-на-Майне) – немецкого художника, графика и гравëра эпохи ренессанса, достойного ученика великого Альбрехта Дюрера... С отрывками из этой публикации и с содержанием старинных гравюр можно ознакомиться в конце данной статьи.
По мнению исследователей творчества Монтеня его литературное изложение подчиняется прихотливым извивам мысли, где многочисленные цитаты переплетаются с житейскими наблюдениями, а очень короткие главы чередуются с весьма пространными. Примерно такое же течение мысли можно наблюдать и в первой части книги «Бытие» Эльдара Ахадова. Возможно, разумеется, косвенно это и послужило ассоциативной причиной того, что информация о книге оказалась в рубрике со столь знаменательным названием.
Однако, с изданием «Бытия» работа автора над текстом книги не только не завершилась, но продолжилась, причём гораздо энергичней прежнего. В результате сотрудничества с редактором возникла идея создания книжной трилогии «Бытие», где ранее написанные разделы коренным образом перемещены. Не удалены, а перемещены в другие части трилогии! В данное время в издательстве завершается подготовка к изданию первого тома под названием «Бытие. Книга первая».
"Бытие. Книга первая" - первый том созданной Эльдаром Ахадовым трилогии "Бытие". С помощью художественной прозы, поэтической речи, философских рассуждений и сентенций в духе "Опытов" Мишеля Монтеня, а также исторических, литературоведческих исследований и мемуаров в трилогии освещаются вечные вопросы человеческого бытия. В первой книге представлены три раздела: "Бытие", "Война и мир" и "В ожидании чуда". В первом разделе – размышления и афоризмы писателя о наблюдениях за духовным и физическим миром, о «высоком» и обыденном, о том, что в той или иной степени касается каждого человека. Второй раздел состоит из лучших рассказов автора о человеческих судьбах в военное и мирное время, а также из миниатюр о природе Крайнего Севера. Третий раздел книги посвящён вечной теме человеческого бытия – любви.
Автор приносит свои извинения читателям и обещает им продолжить свою работу над трилогией «Бытие».

Война закончилась за пятнадцать лет до моего рождения. Естественно, что ни я, ни мои младшие сестры её не видели. Мы читали книги повестей, рассказов и стихов о ней, ходили с родителями на парады Победы, смотрели художественные и документальные фильмы. Но нам повезло: всё, что мы знаем о войне, нам не довелось испытать на себе. Видеть на экране и читать в книге – это совсем другое. Ты ведь знаешь, что как бы ты ни переживал описываемое или показываемое, на сам деле всего этого сейчас уже нет. На самом страшном месте книжку можно закрыть, а телевизор – выключить. И всё. И нет никакой войны.
В войну я играл с мальчишками во дворе. Тогда во всех дворах было такое. Бегали с вырезанными из досок «автоматами», а то и просто палками, в «атаки», кричали «ура» и в итоге всегда побеждали всех «врагов». Ими назначались такие же мальчишки, но помладше, потому что «пленными немцами» добровольно не хотел быть никто.
Я любил фильмы про войну, такие как «Отец солдата», «Баллада о солдате», «Подвиг разведчика», «Два бойца», «Жди меня» и другие. Тогда было много хороших фильмов, в том числе – и документальных. Вместе с нами их смотрела мама. Не сразу, но однажды я заметил, что в определённые моменты просмотра она вдруг исчезает из комнаты. Поскольку это повторялось постоянно, я обратил внимание на такие моменты из фильмов. Они были разными, но общим в них было одно: с жутким воем пикирующие и бомбящие немецкие самолёты. Как только возникал этот звук, иногда даже без показа самих самолётов… мама буквально испарялась из помещения. В детстве долгое время это оставалось загадкой для меня.
Когда началась война, моя мама была пятилетним ребёнком и ни в каких сражениях, естественно, не участвовала. Но она, как и её старшие сёстры, и моя бабушка, оказалась тогда в особом месте – в блокадном Ленинграде. В её ранней детской памяти запечатлелись от той войны на всю оставшуюся жизнь два момента: ощущение вечного непрекращающегося голода и этот невообразимо страшный вой пикирующих самолётов.
Много раз она пыталась рассказать и не могла, потому что это невыносимо вспоминать. Её семья эвакуировалась в сорок втором году. Во время переправы через Ладожское озеро их в упор расстреливали с самолётов. Ну, представьте себе: маленькая худенькая русоволосая девочка с большими глазами, какой я видел её на единственной сохранившейся довоенной ленинградской фотографии, и огромные пикирующие на неё с воем и стрельбой фашистские самолёты. Каково было этому ребёнку? Какой безумный ужас пережила её детская душа в те мгновения? С чем это сравнить? Не знаю. Не с чем. Она помнит, как моя бабушка обняла плачущих дочек, накрыла их собой и начала молиться о том, чтобы их убили вместе, чтобы не оставляли страдать никого…
Прошло много лет. Очень много. Моя старенькая мама ещё жива. Но всякий раз, когда где-нибудь случайно она слышит тот самый знакомый ужасный звук, она прячется. Да, прячется ото всех, и нужно бежать скорее за ней, найти, обнять и сказать тому плачущему ребёнку с морщинистыми старческими руками:
- Мама! Война кончилась, мама! Кончилась война...

Открыт сайт книги "Бытие" . На нем можно ознакомиться с откликами на книгу и ее содержанием. Желающие могут там же ее приобрести. Автор выражает глубокую благодарность своим учителям в мире литературы: Виктору Петровичу Астафьеву, Тимуру Касымовичу Зульфикарову, Алитету Николаевичу Немтушкину, Владимиру Абдул-Азим оглу Кафарову, Аиде Петровне Федоровой, Эдуарду Ивановичу Русакову, Сергею Даниловичу Кузнечихину...
С книгой можно ознакомиться, кликнув по ссылке, расположенной под этим текстом над фотографиями.

книга Эльдара Ахадова "Бытие"

Однажды, в окутанной вечностью вселенной нашёлся человек, заблудившийся в чувствах. Он лежал на земле, пронзённый копьём страха, ловко брошенного небытием исчезающего сна. Лежал и прислушивался к себе. Только что в нём что-то случилось. Эта случайность вынесла его оттуда, где не было ничего, и оставила здесь, на самом краю рассвета. Он лежал, обнимая руками Землю, ощущая её дыхание и её безмолвный полёт где-то глубоко-глубоко - в самом сердце окутанной вечностью вселенной. И не было ничего важнее этого чувства.

Глава 1. Человек
Есть одно имя, которым он точно себя называл. Можно отрицать всё, что угодно, иметь любые убеждения или не иметь никаких, но то, что это имя принадлежало ему при жизни - отрицать невозможно. Бар-наша. Сын человеческий. Человек. Это имя в отношении себя, безусловно, звучало из его уст многократно. Словосочетание "бар-наша" (barnasha') в древнееврейском и арамейском языках означает, прежде всего, "человек". Возможно, в этом слове и сокрыта тайна его носителя.
Каким же человеком был Бар-наша, которого мы, люди, вот уже третье тысячелетие именуем Иисусом Христом? О нём написана бездна литературы исторической и художественной, религиозной и антирелигиозной. Но до сих пор никто не может с полной достоверностью утверждать, что он был именно таким-то или таким-то.
Долгое время серьёзным поводом для отрицания исторического существования Бар-нашасчиталось то, что ни один автор-язычник I и начала II столетия в качестве независимого подтверждения информации, изложенной в канонических Евангелиях, якобы не упоминал о таком человеке. Определённая логика в подобном подходе к изучению истории есть. Действительно, несмотря на то, что десятки христианских авторов в течении 150 лет после евангельских событий упоминали о нём в своих повествованиях, все эти упоминания можно подвергнуть сомнению на том основании, что сами их авторы относятся к стороне, заинтересованной в распространении новой религиозной идеологии. А, следовательно, их утверждения можно расценивать, как субъективные.
Такие античные авторы, упоминавшие о Христе, как римско-иудейский историк I века Иосиф Флавий, писавший на древнегреческом языке, Тацит и Плиний Младший, которых цитировали христианские апологеты, не принимались всерьез представителями исторической науки на том основании, что их тексты выглядят заимствованными вставками изречений раннехристианских служителей церкви, а не независимыми источниками информации.
Тем не менее, археологические открытия продолжают подтверждать историческое существование людей и мест, описанных в Новом Завете, включая последние подтверждения о Пилате и священнике Каиафе.

Ах, сладкая жизнь, сладкая жизнь! Гляжу на тебя и не могу наглядеться: до чего же ты сладкая, до чего же ты хороша! И вчера была хороша, и сейчас , а завтра - завтра, как же хорошо будет завтра, как неслыханно и невиданно хорошо! Как хочется увидеть тебя завтра, и услышать, и петь о тебе одной, о, сладкая жизнь! Самые горькие воды твоих океанов – сладки, самые одинокие дни и ночи – сладки, самые тяжкие обиды и несправедливости – сладки, даже нестерпимая боль – сладка необычайно, потому что ты – жизнь. И нет ничего дороже тебя, и не может быть…

Многие годы советские и современные российские пушкинисты вводят в заблуждение простых читателей и любителей творчества Пушкина. Дескать, царь то ли хотел унизить поэта, то ли приблизить ко двору его жену. Действительно 31 декабря 1833 года Николай I пожаловал Пушкину звание камер-юнкера. В головах простодушных обывателей это слово чётко ассоциируется со словом «юнкер» - мальчиком-подростком, проходящим курс наук в военных учебных заведениях. Если бы это действительно соответствовало слову «камер-юнкер», то, несомненно, в 34-летнем возрасте получить такое звание было бы насмешкой. Но, господа, всё это откровенная сознательная ложь советских пушкинистов, угодничавших перед большевиками.
Чтобы убедиться в правоте моих слов, достаточно почитать «Табель о рангах», документ, в котором чётко прописано: что есть что, и чему соответствует. Табель представляет собой таблицу, содержащую перечень соответствий между военными, гражданскими и придворными чинами, ранжированными по 14 классам. Чин камер-юнкера был введён Петром I. При Петре I чин камер-юнкера получили 7 человек, первым в 1711 году он был пожалован Ф. М. Каменскому, получившему впоследствии также чин генерал-майора. В первой редакции учреждённой в 1722 году Петром I «Табели о рангах» придворный чин камер-юнкера состоял в 9-м классе, с 1737 года — в 6-м классе, с 1742 года — в 5-м классе. Во времена Пушкина чин камер-юнкера соответствовал званию статского (гражданского) советника и военным чинам бригадира, капитан-командора, премьер-майора гвардии и придворному чину церемонимейстера. Следующим по чину в иерархии после чина камер-юнкера следовал чин камергера, соответствующий военному званию генерал-майора и гражданскому – действительного статского советника! По указу Николая I от 23 июня (5 июля) 1836 года, предписывалось представлять к званию камергера чиновников не ниже статского советника.
То есть, Пушкин в такую категорию подпадал безусловно. Жалование камер-юнкера указом от 7 июля 1762 года Екатерина установила в размере 1 тысячи рублей в год. Как известно, через 7 месяцев после поступления на государственную службу жалование Пушкина по указанию императора было повышено до 5 тысяч в год. Именно камергером именовали Пушкина и Дантес, и Геккерн, и секундант подполковник Данзас, и командир кавалергардского полка генерал-майор Гринвальд, и начальник гвардейской кирасирской дивизии генерал-адъютант Апраксин во время первоначального следствия по делу о дуэли. Эти люди прекрасно понимали то, что говорят и кому говорят. Очень сомнительно, чтобы это было их коллективной ошибкой. Уж, в чём, а в должностях и рангах эти господа понимали намного больше хитрых советских пушкинистов. Вероятней же всего, что Александр Сергеевич был возведён в очередной по статусу чин камергера (генерал-майора) как раз в 1836 году, когда вступил в силу указ Николая I, о котором я упомянул ранее. Кстати, камер-юнкер Каменский тоже ведь после камер-юнкерства стал кем? Генерал-майором.

Хрупкая, стройная женщина почти всегда с улыбкой на лице, готовая помочь каждому в его работе. Внимательная, помнящая все свои обещания и неизменно исполняющая их. Весёлая, задорная, смелая – такая и спеть, и станцевать не сробеет ни перед кем. Скромная, сосредоточенная на проблемах, тщательная. Отзывчивая и нежная душа. Никогда не сдающаяся. Я знаю один посёлок на суровом берегу залива, уходящего далеко на север, в сторону Ледовитого океана, где вверх-вниз вьётся на много километров мимо домов обледенелая дорога, открытая всем ветрам и морозам. И по той дороге в любую погоду ходила пешком стойкая хрупкая женщина много лет от дома до работы и обратно. Всегда пешком. Там, где порой на жестоком морозе и пронизывающем мгновенно до костей ветру - и сотню-то метров пройти – нужно иметь немалое мужество. Посмотрите на неё: кто придумал такую женщину, если не Бог?! Конечно, Бог!
Есть такое село Иваньково Кимовского района Тульской области. Когда-то там жила у бабушки маленькая звонкоголосая внучка Марина. Петь она начала с полутора лет. Приходил в гости к бабушке мамин брат – тракторист – пообедать у своей матери. Ставил он племянницу на сундук, чтобы её было видно, и она пела. Не за так: за конфету. В добрых дядиных карманах их всегда было много. А в четыре годика она впервые выступила на настоящей сцене!
Она была ещё такой маленькой, что художественный руководитель (с прославленной Пушкиным фамилией Керн – Адам Каспарович) держал её во время исполнения песни на руках, чтобы зрителям было видно певицу. Родители Марины пребывали в уверенности, что в их семье растёт будущая артистка. Может быть, даже знаменитость. Но страстная любовь одиннадцатилетней будущей знаменитости к мороженому привела к операции по удалению миндалин. И с мечтами о профессиональном пении пришлось расстаться. Впрочем, музыкальное образование по классу фортепиано на уровне школы она всё-таки получила.
О сельской жизни своей, о детстве она вспоминает с удовольствием. Да, любила петь: с двоюродными сёстрами частенько устраивали на околице импровизированные концерты для бабушек, встречавших с пастбища своих коровушек. После начальной школы была средняя – там же, в Иваньково. А это – каждый день пешком два километра до автобусной остановки, затем – пять остановок на автобусе до самой школы. Обратный маршрут до бабушкиного дома зачастую одолевался пешим ходом напрямую: по железнодорожным путям, затем через поле и через лес к бабушке. В общем, как в сказке о Красной Шапочке, только не один раз с корзинкой свежих пирожков, а каждый день с учебниками в ранце…
Школьный дневник постоянно краснел от замечаний по поведению. Шибко шустрым ребёнком была, однако, училась хорошо. Там, где на математике другие за урок успевали выполнить одну контрольную, она делала их четыре и получала оценку за каждую. Домашние задания успевала выполнить во время школьных переменок, даже сочинения. Читать очень любила, особенно ночью с фонариком под одеялом…