Возьмите горсточку зимы
И над землей её развейте,
Чтоб клочья белой бахромы
С деревьев сыпались на ветер,

Мой папа строгих правил -
Серьёзно занемог:
Он пить себя заставил
Покуда пить не смог.

За это не хвалят, не любят, не платят,
И места в трамвае за это не будет,
На это ни нервов, ни денег не хватит,
А если и хватит, то сразу убудет.

Ни числом, ни уменьем, ни в лоб, ни в обход
Никому не судьба одолеть эту чёрную вьюгу:
То глазами смеясь,
то спиной обернувшись друг к другу,

Здесь платят за снег и за солнечный свет,
Визжат и, срываясь, снижаются вслед,
Съезжая на лыжах, на санках скользя,
На всём, что себе и представить нельзя!

Когда-то ты снилась одна мне.
И явью казался тот сон,
Как имя, которое в камне
Осталось с далёких времён.

Не горластые трубы гудят, не лобастые барабаны трещат, а ползут по занесенной снегом, продутой ветром земле железные вездеходы. И воют надсадно натруженные моторы. И грохочут неустанно, словно перемалывая смерзшееся время, стремительные гусеницы.

И пусть вокруг чуть посветлело, но чумазый седой вездеходчик Денис не выключит фар своего «газона» ( Газ-71), ибо солнышко не взойдёт над промороженными снегами, не покажется над горизонтом: что впереди, что позади – всюду полярная ночь.

И движутся, движутся упрямые машины, оставляя за собой едва различимые издали, снегом переметаемые колеи – следы будущей зимней дороги. И становятся одна за другой на расстоянии усталого водительского взгляда деревянные вехи со светящимися отраженным светом крашенными вершинками.

Измотанные полусонные люди пересекают всеми тремя вездеходами широкую реку, скрытую льдами и снегом, и останавливаются на узкой прибрежной террасе перед подъемом. Вокруг - пронизанная ветром сумеречная зона с низкими полупризрачными облаками, а позади - дотлевающая, словно денисова сигарета, узкая полоска горизонта: и рассвет, и закат одновременно.

Жили-были две лисички-сестрички. И был у них братик – зайчик-побегайчик. Жили они - где хотели: и в дремучем лесу, и на солнечной полянке. Где появятся – там и живут.

Вот как-то раз набегались они, напрыгались, только сели кашу кушать, как приходит к ним волчок-серый бочок и говорит: « Мне из города звонила сейчас мама Красной Шапочки, обещала завтра отправить с дочкой гостинцев для бабушки - целую корзинку свежих пирожков с капустой, конфет шоколадных и варенья малинового, даже два лимона к чаю! »

Обрадовались лисички-сестрички, зайчик-побегайчик ушами трясёт от удовольствия, волчок улыбается. Бабушки всегда зверюшек гостинцами угощают, особенно те бабушки, которые живут в лесу.

Наступило утро. Торопится Красная Шапочка, спешит, а из корзинки такие приятные запахи доносятся, такие вкусности в ней лежат! М-м-м-м…

Щи пустее. Бисер мельче.
Веселей народ.
Жалоб, зависти да желчи
Кругооборот.

Всё куда-то спешишь, отставая в пути,
То обиды, то звёзды считая:
Словно ищешь себя и не можешь найти
Там, где прячется даль золотая.