Подросли бурундучки, собрались в тайном месте в чистом поле под ракитовым кустом, попищали, погорячились и сразу решили банду создать. Создали. Только что ж это за банда без названия? Думали, чтобы и красиво звучало, и загадочно, и чтоб не сразу можно было догадаться кому-нибудь взрослому, что это и есть самая настоящая банда. Думали, молчали… И тут один самый крутой бурундучок в импортных джинсиках и модных тёмных очочках вдруг заговорщицким шепотком и говорит: « Ля банда!» Сразу всем понравилось. Так и решили шайку свою по-ненашему называть: банда Лябанда. Стали озираться, оглядываться. Нехорошо. Кругом солнце светит, птички поют, лес шумит – неподалёку. А они – лябанда какая-то. Нет, нехорошо в хорошем месте лябанды устраивать. Начали опять шушукаться.
Нашушукались и решили землю копать, как папа. Так, чтобы зарыться в неё глубоко-глубоко, совсем глубоко, где никто ничего не видит и там лябандами заниматься. По-настоящему, по-бандитски.
Начали рыть. Рыли нору, рыли, так старались, так пыхтели, так намучились, что совсем устали. Не до лябанды стало. Поспать бы маленько. Силенки восстановить.
Нашушукались и решили землю копать, как папа. Так, чтобы зарыться в неё глубоко-глубоко, совсем глубоко, где никто ничего не видит и там лябандами заниматься. По-настоящему, по-бандитски.
Начали рыть. Рыли нору, рыли, так старались, так пыхтели, так намучились, что совсем устали. Не до лябанды стало. Поспать бы маленько. Силенки восстановить.