Однажды вечером, когда всё-всё уже прошлым-прошло, и, наконец-то, наступило долгожданное хорошим-хорошо, стало вдруг сразу и всюду очень тихо. Ни шороха. Ни ветерка. Всё будто замерло где-то там, внутри себя. Всего лишь на миг. Наверное, замечталось от счастья. Оно ведь бывает же где-нибудь, да? Говорят, что бывает. Маленькое такое, светлое, тёплое, своё, родное. Оно может и не маленьким быть, просто робким. Спрячется в комнате и сидит там, стесняется.
А вообще-то оно веселое и смешливое. Как с утра прыгнет под потолок, как вылетит в трубу! Ого-го - ещё как! А то ещё по небу куролесит от радости, что на воле. Ночью – до звёзд рукой достанет, днём – до солнца. Достанет до него, обожжётся, ойкнет и опять в трубу прячется, дует на ладошку. Надо же: такое большое, а такое маленькое ещё. Всплакнет потихоньку и носиком сопит. Ничего. Пройдёт. Это же счастье, что всё так легко обошлось.
Могло быть и хуже. Вот вчера, например, могло быть, но не стало, потому что уже не будет. Зашло к счастью в гости прости-прощай.
А вообще-то оно веселое и смешливое. Как с утра прыгнет под потолок, как вылетит в трубу! Ого-го - ещё как! А то ещё по небу куролесит от радости, что на воле. Ночью – до звёзд рукой достанет, днём – до солнца. Достанет до него, обожжётся, ойкнет и опять в трубу прячется, дует на ладошку. Надо же: такое большое, а такое маленькое ещё. Всплакнет потихоньку и носиком сопит. Ничего. Пройдёт. Это же счастье, что всё так легко обошлось.
Могло быть и хуже. Вот вчера, например, могло быть, но не стало, потому что уже не будет. Зашло к счастью в гости прости-прощай.