Только мама скажет толстым голосом « Ну-ка, марш спать!», как бурундучатам тут же срочно что-нибудь требуется. Например, молочко перед сном, или тёплая кашка, или игрушка, которую все потеряли, а нужно непременно найти и не просто найти, а найти всем вместе, потому что это - самая важная засыпательная игрушка, без неё ни один бурундучишка никогда не уснёт, особенно сегодня. Вот.

Надо бы осторожно
Жить на земле, друзья.
Кроме того, что можно,
Нам ничего нельзя.

Не верь ни брату, ни отцу,
Ни другу, ни сестре,
Ни простаку, ни мудрецу, -
Ни в горе, ни в добре…

Ты смотришь мне в глаза.
А он тебя целует.
Ты смотришь мне в глаза.
Бледнеет потолок.

Занесло меня как-то декабрьской ночной метелью в старенькую гостиницу в маленьком тундровом поселке. Гостиница без особых удобств – всё в коридоре, общее. Обшарпанное. Заслуженное. В советские ещё времена отстроенное. Типовое – для колхозников, раньше такое в каждом городе возле рынка было, и везде одинаково называлось – «Колос» почему-то.
Но выбирать было не из чего. Возвращался я из тундры, после многочасовой изнурительной тряски в попутном «Урале» среди бесконечных безлюдных снегов. Очень хотелось спать, вытянув ноги горизонтально. Что я и сделал через пару минут после того, как заселился в комнату.
Просыпаюсь утром от резких нечеловеческих вскриков в коридоре. Что такое? Выглянул. Никого. Опять вскрик. Заметил, что доносится он из помещения напротив чуть наискосок. Перед ним вывеска на стене: «Кафе «Мечта». В такой глуши – и целое кафе! Ну, конечно. – мечта и есть. С утра особенно. Умылся и пошел в это самое «кафе». Захожу. И кто тут кричал с утра?

Я по тебе - не сохну.
Я по тебе - не мокну.
Я без тебе - не сдохну
И никого не кокну...

Пока томятся в недрах рая,
Где даль ещё не солона,
Сухое чрево попугая
И бёдра грубые слона,

Жить – всё равно - что долго умирать,
Всё то же завершают и мгновенно…
Но если доведется выбирать:
Не надо сразу, лучше постепенно.

По обе стороны листа
Душа пуглива и чиста.
Ей вроде не за что бояться,
Но лишь, как отзвук по стеклу,

Пока томимы судорожной жаждой
Ещё любить надеются сердца,
И каждый день, и каждый день, и каждый
Им дорог, как знамение Творца,