В том нет ни заслуги моей, ни вины:
Мне видятся странные вещие сны.
Под солнцем могучим и бледной луной
Они отовсюду приходят за мной.
Пускай не друзья, но ещё не враги,
Они – как за дверью чужие шаги,
Но двери любые для них нипочём,
А душу, увы, не закроешь ключом.
Две жизни
Ни числом, ни уменьем, ни в лоб, ни в обход
Никому не судьба одолеть эту чёрную вьюгу:
То глазами смеясь,
то спиной обернувшись друг к другу,
Каждый миг в темноте исчезает народ.
Словно дождь над пустыней незримо шумит,
Шелкоструйные крылья о воздух земной обжигая,
Обрывается жизнь, и тогда возникает другая,
Та, что памятью вечно щемит и щемит…
Мне видятся странные вещие сны.
Под солнцем могучим и бледной луной
Они отовсюду приходят за мной.
Пускай не друзья, но ещё не враги,
Они – как за дверью чужие шаги,
Но двери любые для них нипочём,
А душу, увы, не закроешь ключом.
Две жизни
Ни числом, ни уменьем, ни в лоб, ни в обход
Никому не судьба одолеть эту чёрную вьюгу:
То глазами смеясь,
то спиной обернувшись друг к другу,
Каждый миг в темноте исчезает народ.
Словно дождь над пустыней незримо шумит,
Шелкоструйные крылья о воздух земной обжигая,
Обрывается жизнь, и тогда возникает другая,
Та, что памятью вечно щемит и щемит…