Да будет даль меж нами лишь светла,
Да не затмится небо облаками,
Что о себе ты возомнил, поэт?
Да, ты же ей ни капельки не нужен!
Дай Бог, ей жить на свете много лет
С надежным молодым спокойным мужем.
Ей Бог даёт и света и тепла,
Куда тебе с болячками твоими...
А там, за пристанью, ещё снуют китайцы,
Там пальмы шепчутся под ветром при луне.
Трещат кузнечики, и умирают зайцы,
И львы храпящие волнуются во сне.
Там цепью огненной грохочут тамбурины,
Мелькают призраки, торопятся слова,
И плачут нищие ночами у витрины,
Где сало жирное и сладкая халва,
Там сказки явные случаются повсюду, -
Летают ландыши, лучатся голоса…
Там всё не равное лукавящему чуду
Благими правдами смущает небеса.
Из тамбура последнего вагона
Слежу, как удаляется земля,
Как следуют за небом неуклонно
Пустынные осенние поля,
И вижу, как лишаясь оболочки
Из мелких дел и суетных страстей,
Душа живая исчезает в точке
Сливающихся рельсовых путей…
«Всё может быть…» - произнесла гадалка
Мне, горестно вздохнувшему в ответ.
Ей добрых слов, конечно же, не жалко,
Как мне не жалко всех своих монет…
Но верит сердце, что взыграют трубы,
Что вспыхнет небо, что она – права:
Что мы с тобой, как сомкнутые губы
Близки и неразлучны на слова…
Бушует свет, и пламенеет воздух,
Плывёт закат, блаженством осиян…
Из края в край в целующихся звёздах -
Волнуется смущенный океан.
Ветер пляшет, скулит и стонет,
Очумев от полночных скачек.
Всё, что где-то чего-то стоит,
Для него ничего не значит.