Вышел в свет декабрьский номер журнала «Ямальский меридиан» за 2013 год. На страницах 109 – 111 в нем размещено интервью журналиста Ольги Табанаковой с Эльдаром Ахадовым под названием «Лиричный маркшейдер».
ЛИРИЧНЫЙ МАРКШЕЙДЕР
Ф и з и к п о п р о ф е с с и и и л и р и к в д у ш е , Э л ь д а р А х а д о в у ж е т р и д е с я т к а л е т з а н и м а е т с я м а р к ш е й д е р с к и м и и з м е р е н и я м и , а с т и х о т в о р н ы м с л о г о м с о з д а ё т с в о и п о э т и ч е с к и е м и р ы.
Эльдар Ахадов родился в Баку, в 1983 году окончил Ленинградский горный институт. С 1986 года живёт и работает в Красноярске. Был горным инженером-маркшейдером,
объездил всю Сибирь. Сейчас трудится по специальности в Новом Уренгое. Произведения Ахадова опубликованы в журналах «Молодая гвардия» (Москва), «Мурзилка» (Москва), «Неизвестная Сибирь» (Новосибирск), «День и Ночь» (Красноярск) и так далее. Эльдар Ахадов – автор многих произведений, среди них есть стихи, повести и рассказы о жизни на Крайнем Севере.
Эльдар Ахадов: «Соловью нельзя запретить петь. Но ведь он поёт не ради рубля, а потому что природой так устроено».
– Эльдар Алихасович, когда вы написали первый стих?
– Мне было восемь лет. Помню, пришёл с первомайской демонстрации и воодушевлённый военным оркестром, его золотыми литаврами, барабанами написал стихотворение. Знаете на чём? На внутренней дверке кухонного шкафа! Сейчас этот литературный опус уже, к сожалению, наизусть не вспомню. Да и шкаф, простояв на кухне два с лишним десятка лет, однажды завершил своё земное существование.
– Дар поэзии передаётся с молоком матери?
– Сложно сказать. Родители стихами особо не увлекались, однако, среди родственников
были представители творческих профессий. Например, двоюродный брат мамы Равиль
Энверович Мартынов до конца жизни являлся главным дирижёром Санкт-Петербургского
государственного симфонического оркестра. Сам я родом из Азербайджана. Но в детстве
часто гостил у бабушки, проживавшей недалеко от пензенских Тархан, в лермонтовских
местах. Может, тогда и надышался поэтическим воздухом (смеётся).
– Какова творческая кухня поэзии? Стихи рождаются быстро или в муках?
– По-разному. Одни произведения можно написать за полчаса, другие – за четыре
года. Причём это была не масштабная поэма, а всего 12 строчек. Разумеется, все эти годы
я не ломал голову, придумывая очередную строчку. Читаешь – не нравится. Надо что-то
изменить. Через два месяца опять читаешь. Снова шлифуешь.
– Помните, ахматовское: когда б вы знали,из какого сора растут стихи… Что служит
для вас источником вдохновения?
– Окружающий мир, который я бесконечно люблю во всех его проявлениях. Порой
толчком для творчества может быть событие. Радостное или печальное, но непременно
оставившее в памяти неизгладимый след. Или необычный взгляд на стандартные вещи,
которые многие не замечают.
– Как удаётся совмещать в себе две сущности: с одной стороны, суровый маркшейдер,
с другой – тонкий лирик...
– Маркшейдер тоже творческая профессия. Первопроходец! Созидатель! Нередко он
приходит на неосвоенную местность раньше геолога, составляет карты. Я бывал на таких
территориях, где, можно сказать, не ступала нога человека. Чем это не повод для вдохновения? Я десять лет вёл в Красноярске литературную студию и творческое объединение. Приходили люди с разными способностями: кто-то писал хорошие стихи, кто-то менее хорошие. Но всех, даже особо не отличающихся поэтическим талантом, хвалил за смелость взять в руки перо.
– Поэт – ранимый человек?
– Конечно! Он ведь более глубоко чувствует этот мир. Вот вас, например, что может
огорчить?
–Так сразу и не скажу… Возможно, обидел кто-нибудь, грубое слово сказал.
– А вот у меня предметом для сильного огорчения может послужить мысль, что солнце через пять миллиардов лет увеличится в размерах и поглотит Землю. Что тогда будет с
человечеством? Ранимость души, способность к сопереживанию – всё это потом воплощается на бумаге в стихотворениях.
– Получается, кто-то находит отдушину в спорте, кто-то – в хобби, а вы – в поэзии?
– Я не ставлю перед собой цель сочинить определённое количество стихов. Пришла
мысль, оформилась в поэтические строчки, взял и написал. Иногда идёшь по улице, в
голове рождаются удивительные образы, а под рукой, как нарочно, ни клочка бумаги. Минуло полчаса – и всё начисто забыл! Хорошо, что сейчас есть мобильный телефон. Нередко именно туда записываю такие неожиданные экспромты.
– Творческий кризис вам знаком?
– К счастью, муза не покидает меня. Стихи приходят на ум сами собой, как кошка.
Я же не сижу на стуле в ожидании вдохновения. Жизнь сама подбрасывает замысловатые сюжеты. Причём стихи, как правило, пишу не сидя за компьютером, а лёжа на диване.
– Ваш любимый поэт?
– Лермонтов. Я ведь вырос на его произведениях. Воспеваемая Михаилом Юрьевичем тема одиночества близка практически любому поэту. Да и профессия маркшейдера часто подразумевает нахождение вдали от семьи. Позже открыл для себя Пушкина. Поражает внешняя «простота» его стихов, лёгкость для прочтения, при фактически фантастической глубине мысли. Николай Гумилёв привлекает любовью к путешествиям. Чего только стоят его приключения в Африке. Странствовать по миру, подобно ветру, – это в моём духе. Новые впечатления становятся дополнительным стимулом для творчества.
– Где бы вы мечтали побывать?
– В южном полушарии Земли. Когда мне было 15 лет, грезил о Новой Зеландии. До
сих пор надеюсь воплотить этот замысел в жизнь. В Аргентину тоже хочется. Можно
было бы по пути завернуть и в Антарктиду, но, думаю, там примерно так же, как на
Ямале (смеётся).
– Пишете ли вы стихи на азербайджанском языке?
– Пишу, но значительно меньше. Я вырос в СССР, где русский был языком межнационального общения. Думаю я на русском. Кроме азербайджанского, понимаю также английский, татарский и турецкий.
– Может ли поэзия служить источником стабильного дохода?
– К сожалению, нет. Сегодня стихи не интересны массовому читателю. Если раньше поэты собирали стадионы, то теперь люди, скорее, пойдут на флешмоб, нежели на литературный вечер. Всё зависит от состояния общества. В настоящее время поэзия стала чуть ли не элитарным искусством, интересным далеко не всем слоям населения. Кстати, и на Западе в последние сто лет стихами никто не зарабатывает. Поэзия не источник дохода, а источник духовности.
– Но ведь поэт в России всегда бедный и гонимый…
– Вот и неправда! Знаете, сколько зарабатывал Пушкин? За издание «Бориса Годунова» он получил 12 тысяч царских рублей. На эти средства тогда можно было купить стадо коров. По современным меркам Александр Сергеевич в среднем зарабатывал 119 тысяч рублей в месяц. Неплохо, не правда ли? Очевидно, в 19-м веке спрос на поэзию был гораздо выше, нежели в наши дни.
– Действительно, многие издатели утверждают, что стихи сегодня не выгодно публиковать. Ведь в списке бестселлеров – детективы, любовные романы…
– Увы, это так. У людей поменялись интересы. Но, с другой стороны, не думаю, что
произведения Цветаевой или Пастернака в своё время были более понимаемы современниками.
– Вы когда-нибудь писали стихи на заказ?
– Конечно. Если у моего друга грядёт юбилей, почему бы не сделать ему приятное
и не посвятить стихотворение. Причём это будет уникальное произведение о конкретном
человеке с реальными фактами его биографии. Словом, такой стих уже не подойдёт на
поздравление другим людям. Могу запросто написать, к примеру, новогодние стихи для
корпоративной стенгазеты. Всё вышеперечисленное идёт, разумеется, на бесплатной
основе. Главное, чтобы людям было приятно!
– Какой совет вы бы могли дать начинающим поэтам, «юношам бледным со взором
горящим»?
– Трудиться. Написав стих, перечитывать его. Совершенствовать и шлифовать. Ещё
надо понимать, что поэзия – это не просто хобби или работа, а призвание души. Соловью нельзя запретить петь. Но ведь он поёт не ради рубля, а потому что природой так
устроено.
– Как пробиться талантливому поэту?
– В первую очередь не ходить по издательствам, предлагая свои стихи. Нужно, чтобы
издательства бегали за вами. Как это сделать? Принимать участие в различных конкурсах,
продвигать творчество посредством Интернета. У каждого поэта, даже не самого одарённого, есть свои почитатели. Главное – их найти.
Ольга Табанакова
"Ямальский меридиан" № 12. Декабрь 2013
ЛИРИЧНЫЙ МАРКШЕЙДЕР
Ф и з и к п о п р о ф е с с и и и л и р и к в д у ш е , Э л ь д а р А х а д о в у ж е т р и д е с я т к а л е т з а н и м а е т с я м а р к ш е й д е р с к и м и и з м е р е н и я м и , а с т и х о т в о р н ы м с л о г о м с о з д а ё т с в о и п о э т и ч е с к и е м и р ы.
Эльдар Ахадов родился в Баку, в 1983 году окончил Ленинградский горный институт. С 1986 года живёт и работает в Красноярске. Был горным инженером-маркшейдером,
объездил всю Сибирь. Сейчас трудится по специальности в Новом Уренгое. Произведения Ахадова опубликованы в журналах «Молодая гвардия» (Москва), «Мурзилка» (Москва), «Неизвестная Сибирь» (Новосибирск), «День и Ночь» (Красноярск) и так далее. Эльдар Ахадов – автор многих произведений, среди них есть стихи, повести и рассказы о жизни на Крайнем Севере.
Эльдар Ахадов: «Соловью нельзя запретить петь. Но ведь он поёт не ради рубля, а потому что природой так устроено».
– Эльдар Алихасович, когда вы написали первый стих?
– Мне было восемь лет. Помню, пришёл с первомайской демонстрации и воодушевлённый военным оркестром, его золотыми литаврами, барабанами написал стихотворение. Знаете на чём? На внутренней дверке кухонного шкафа! Сейчас этот литературный опус уже, к сожалению, наизусть не вспомню. Да и шкаф, простояв на кухне два с лишним десятка лет, однажды завершил своё земное существование.
– Дар поэзии передаётся с молоком матери?
– Сложно сказать. Родители стихами особо не увлекались, однако, среди родственников
были представители творческих профессий. Например, двоюродный брат мамы Равиль
Энверович Мартынов до конца жизни являлся главным дирижёром Санкт-Петербургского
государственного симфонического оркестра. Сам я родом из Азербайджана. Но в детстве
часто гостил у бабушки, проживавшей недалеко от пензенских Тархан, в лермонтовских
местах. Может, тогда и надышался поэтическим воздухом (смеётся).
– Какова творческая кухня поэзии? Стихи рождаются быстро или в муках?
– По-разному. Одни произведения можно написать за полчаса, другие – за четыре
года. Причём это была не масштабная поэма, а всего 12 строчек. Разумеется, все эти годы
я не ломал голову, придумывая очередную строчку. Читаешь – не нравится. Надо что-то
изменить. Через два месяца опять читаешь. Снова шлифуешь.
– Помните, ахматовское: когда б вы знали,из какого сора растут стихи… Что служит
для вас источником вдохновения?
– Окружающий мир, который я бесконечно люблю во всех его проявлениях. Порой
толчком для творчества может быть событие. Радостное или печальное, но непременно
оставившее в памяти неизгладимый след. Или необычный взгляд на стандартные вещи,
которые многие не замечают.
– Как удаётся совмещать в себе две сущности: с одной стороны, суровый маркшейдер,
с другой – тонкий лирик...
– Маркшейдер тоже творческая профессия. Первопроходец! Созидатель! Нередко он
приходит на неосвоенную местность раньше геолога, составляет карты. Я бывал на таких
территориях, где, можно сказать, не ступала нога человека. Чем это не повод для вдохновения? Я десять лет вёл в Красноярске литературную студию и творческое объединение. Приходили люди с разными способностями: кто-то писал хорошие стихи, кто-то менее хорошие. Но всех, даже особо не отличающихся поэтическим талантом, хвалил за смелость взять в руки перо.
– Поэт – ранимый человек?
– Конечно! Он ведь более глубоко чувствует этот мир. Вот вас, например, что может
огорчить?
–Так сразу и не скажу… Возможно, обидел кто-нибудь, грубое слово сказал.
– А вот у меня предметом для сильного огорчения может послужить мысль, что солнце через пять миллиардов лет увеличится в размерах и поглотит Землю. Что тогда будет с
человечеством? Ранимость души, способность к сопереживанию – всё это потом воплощается на бумаге в стихотворениях.
– Получается, кто-то находит отдушину в спорте, кто-то – в хобби, а вы – в поэзии?
– Я не ставлю перед собой цель сочинить определённое количество стихов. Пришла
мысль, оформилась в поэтические строчки, взял и написал. Иногда идёшь по улице, в
голове рождаются удивительные образы, а под рукой, как нарочно, ни клочка бумаги. Минуло полчаса – и всё начисто забыл! Хорошо, что сейчас есть мобильный телефон. Нередко именно туда записываю такие неожиданные экспромты.
– Творческий кризис вам знаком?
– К счастью, муза не покидает меня. Стихи приходят на ум сами собой, как кошка.
Я же не сижу на стуле в ожидании вдохновения. Жизнь сама подбрасывает замысловатые сюжеты. Причём стихи, как правило, пишу не сидя за компьютером, а лёжа на диване.
– Ваш любимый поэт?
– Лермонтов. Я ведь вырос на его произведениях. Воспеваемая Михаилом Юрьевичем тема одиночества близка практически любому поэту. Да и профессия маркшейдера часто подразумевает нахождение вдали от семьи. Позже открыл для себя Пушкина. Поражает внешняя «простота» его стихов, лёгкость для прочтения, при фактически фантастической глубине мысли. Николай Гумилёв привлекает любовью к путешествиям. Чего только стоят его приключения в Африке. Странствовать по миру, подобно ветру, – это в моём духе. Новые впечатления становятся дополнительным стимулом для творчества.
– Где бы вы мечтали побывать?
– В южном полушарии Земли. Когда мне было 15 лет, грезил о Новой Зеландии. До
сих пор надеюсь воплотить этот замысел в жизнь. В Аргентину тоже хочется. Можно
было бы по пути завернуть и в Антарктиду, но, думаю, там примерно так же, как на
Ямале (смеётся).
– Пишете ли вы стихи на азербайджанском языке?
– Пишу, но значительно меньше. Я вырос в СССР, где русский был языком межнационального общения. Думаю я на русском. Кроме азербайджанского, понимаю также английский, татарский и турецкий.
– Может ли поэзия служить источником стабильного дохода?
– К сожалению, нет. Сегодня стихи не интересны массовому читателю. Если раньше поэты собирали стадионы, то теперь люди, скорее, пойдут на флешмоб, нежели на литературный вечер. Всё зависит от состояния общества. В настоящее время поэзия стала чуть ли не элитарным искусством, интересным далеко не всем слоям населения. Кстати, и на Западе в последние сто лет стихами никто не зарабатывает. Поэзия не источник дохода, а источник духовности.
– Но ведь поэт в России всегда бедный и гонимый…
– Вот и неправда! Знаете, сколько зарабатывал Пушкин? За издание «Бориса Годунова» он получил 12 тысяч царских рублей. На эти средства тогда можно было купить стадо коров. По современным меркам Александр Сергеевич в среднем зарабатывал 119 тысяч рублей в месяц. Неплохо, не правда ли? Очевидно, в 19-м веке спрос на поэзию был гораздо выше, нежели в наши дни.
– Действительно, многие издатели утверждают, что стихи сегодня не выгодно публиковать. Ведь в списке бестселлеров – детективы, любовные романы…
– Увы, это так. У людей поменялись интересы. Но, с другой стороны, не думаю, что
произведения Цветаевой или Пастернака в своё время были более понимаемы современниками.
– Вы когда-нибудь писали стихи на заказ?
– Конечно. Если у моего друга грядёт юбилей, почему бы не сделать ему приятное
и не посвятить стихотворение. Причём это будет уникальное произведение о конкретном
человеке с реальными фактами его биографии. Словом, такой стих уже не подойдёт на
поздравление другим людям. Могу запросто написать, к примеру, новогодние стихи для
корпоративной стенгазеты. Всё вышеперечисленное идёт, разумеется, на бесплатной
основе. Главное, чтобы людям было приятно!
– Какой совет вы бы могли дать начинающим поэтам, «юношам бледным со взором
горящим»?
– Трудиться. Написав стих, перечитывать его. Совершенствовать и шлифовать. Ещё
надо понимать, что поэзия – это не просто хобби или работа, а призвание души. Соловью нельзя запретить петь. Но ведь он поёт не ради рубля, а потому что природой так
устроено.
– Как пробиться талантливому поэту?
– В первую очередь не ходить по издательствам, предлагая свои стихи. Нужно, чтобы
издательства бегали за вами. Как это сделать? Принимать участие в различных конкурсах,
продвигать творчество посредством Интернета. У каждого поэта, даже не самого одарённого, есть свои почитатели. Главное – их найти.
Ольга Табанакова
"Ямальский меридиан" № 12. Декабрь 2013
