Один удав ни с кем не считался. Во-первых, потому что большой и длинный. Во-вторых, потому что неграмотный, читать-считать не умел. А в-третьих, потому что спал. Посмотри в окно. Видишь какая погода? Вот он как раз в такое время всегда спит. А как можно с кем-то считаться, если ты спишь? Никак. Удава хорошо кормили, чтобы он не нервничал. Хорошо – это когда сразу много. Поэтому он крепко спал и ни с кем не считался.
Однажды приехал цирк. Смотрят: удав лежит – спящий. Увезли. Стали в цирке показывать и фотокарточки делать: как он спит рядом со зрителями в антракте. Люди в восторге. А он спит – ни с кем не считается. Все удава уважали: денег много зарабатывает, большой, солидный. Некоторые дети иногда его даже будить пытались, но взрослые были начеку. Тут же уводили детей кушать мороженое. Потом к нему так привыкли, что перестали замечать. И фотокарточки перестали делать. Зачем? У всех есть, а одно и то же кто будет снимать? Никто. Цирк с ним поездил, поездил и потерял его нечаянно.
Долго-долго лежал удав. Так долго, что даже проснулся. Смотрит: кругом не то, и еды нет. Начал нервничать. Никого. Ладно. Тогда он пополз. Ползет и думает: «Куда все подевались? Где еда?» И спросить некого. Все ушли, он же ни с кем не считался, когда спал сытый.
Однажды приехал цирк. Смотрят: удав лежит – спящий. Увезли. Стали в цирке показывать и фотокарточки делать: как он спит рядом со зрителями в антракте. Люди в восторге. А он спит – ни с кем не считается. Все удава уважали: денег много зарабатывает, большой, солидный. Некоторые дети иногда его даже будить пытались, но взрослые были начеку. Тут же уводили детей кушать мороженое. Потом к нему так привыкли, что перестали замечать. И фотокарточки перестали делать. Зачем? У всех есть, а одно и то же кто будет снимать? Никто. Цирк с ним поездил, поездил и потерял его нечаянно.
Долго-долго лежал удав. Так долго, что даже проснулся. Смотрит: кругом не то, и еды нет. Начал нервничать. Никого. Ладно. Тогда он пополз. Ползет и думает: «Куда все подевались? Где еда?» И спросить некого. Все ушли, он же ни с кем не считался, когда спал сытый.