Однажды, в древней пустыне появились двое: человек и его тень. Зачем они здесь и куда идут: спросить было некому. А им некогда было думать о том, потому что они отчаянно спорили: кто из них важнее на земле. От этих споров пустыня морщилась барханами, а солнце краснело и уходило за горизонт. И чем быстрей уходило солнце, тем крупней становилась тень, и мельче казался себе человек. Потом тень растворялась в ночной тьме, в которой человеку не было видно куда идти. И тогда он ложился спать ...
Человек лежал на земле, пытаясь заснуть, смотрел на звёзды и думал: а есть ли он вообще, и где сейчас его тень, которая вечно спорит?
Затем появлялась луна, а вместе с луной возвращалась тень – бледная, испуганная, рассказывала, как она едва не пропала в темноте, и просила никуда её больше не отпускать потому, что она не выносит одиночества. Они долго шептались о чём-то, глядя на луну, и незаметно засыпали.
Затем наступало утро, и всё повторялось до тех пор, пока они оба однажды не исчезли вдали. Некоторое время в песках ещё виднелась неглубокая цепочка человеческих следов, а следов тени совсем не было видно. Ветер в такое не верил: они же были вдвоём! Он так тщательно искал следы тени рядом с человеческими, что вскоре не осталось совсем никаких…
Только солнце знает, куда они ушли. Только пустыня помнит, о чём они шептались ночами.
Человек лежал на земле, пытаясь заснуть, смотрел на звёзды и думал: а есть ли он вообще, и где сейчас его тень, которая вечно спорит?
Затем появлялась луна, а вместе с луной возвращалась тень – бледная, испуганная, рассказывала, как она едва не пропала в темноте, и просила никуда её больше не отпускать потому, что она не выносит одиночества. Они долго шептались о чём-то, глядя на луну, и незаметно засыпали.
Затем наступало утро, и всё повторялось до тех пор, пока они оба однажды не исчезли вдали. Некоторое время в песках ещё виднелась неглубокая цепочка человеческих следов, а следов тени совсем не было видно. Ветер в такое не верил: они же были вдвоём! Он так тщательно искал следы тени рядом с человеческими, что вскоре не осталось совсем никаких…
Только солнце знает, куда они ушли. Только пустыня помнит, о чём они шептались ночами.