Бурундучок – хитрый зверёк: решил вырыть себе норку. А что? Заглянет какой-нибудь волк прямо в логово бурундучка: а никого нет, все в норке. Норка – дело непростое, головастое. Где её выкопаешь, там она и будет потом: можно под старой листвяжиной покопать, можно возле берёзового пенька , а можно ещё где-нибудь, например, возле берега ручья. Но там лучше не копать норки, там лучше червяков накопать, если кому надо. Бурундучку они без надобности, поэтому он там норок не копает. Прибежали бурундучата папе

Напала на выхухоля тоска. И так он от неё уворачивался, и эдак. Нет. Вцепилась в горло, не отпускает. Побарахтался выхухоль в речке. Вылез. Отряхнулся. Посмотрел на воду. Тоска зелёная. Посмотрел на небо. То же самое. Куда деваться?
И пошёл - тоскливый куда глаза глядят. Подальше ото всего. Шёл, шёл, видит: впереди нет никого. И сзади тоже. И сбоку. Вообще нигде никого нет. А тоска рядом. Никуда не пропадает. Сел на землю и завыл волком только тоненько так, потому что сам маленький.
Через некоторое время ответный вой послышался. А потом красные волки появились. Немного, правда, штуки три. А следом за ними дзерен приплелся и ещё козёл безоаровый. Те не выли, потому что блеять умеют. И вот собрались они все вокруг выхухоля, молчат, прислушиваются.
Они молчат, и выхухоль рот закрыл, на них глазеет. А они на него. Смотрели, смотрели, а потом вдруг улыбаться начали. А потом кто-то хихикнул нечаянно. Козел, наверное. А, может, и волки. Не важно.
Но как только это хихиканье проскользнуло, так вся тоска куда-то и пропала. Потому что всем вдруг стало смешно. И как начали они смеяться, как начали!.. Никак остановиться не могли. Выхухоль вообще на пузико от смеха свалился, лапками перепончатыми дрыгает, глазки прикрыл, ухахатывается весь.

Жила-была маленькая девочка, которой больше всего на свете хотелось каких-нибудь приключений. Её всё время тянуло в дремучий лес, в дикие горы или в какое-нибудь совсем уж болото. Ведь именно там много хорошеньких опасностей и можно от души напугаться на всю жизнь. А ещё там бывают чудища, которые такое вытворяют, что ого-го!

Мама по сто раз в день строго-настрого запрещала ей

Привет, чудо чудное наше! Я тебя ещё не вижу, а всё кажется, что там, где ты – там и в комнате светлее. Вот и мама твоя прислушивается к тебе сейчас, а сама вся изнутри счастьем светится. Глаза у неё улыбаются, сияют… это из-за тебя, родной.
Ты уже чувствуешь свет, а я тебе попробую рассказать сказку о том, откуда он исходит. Когда ты родишься, ты сразу увидишь

Привет, привет, малыш! О, я вижу, ты уже узнаешь меня по голосу! Как это здорово, как ново для нас с мамой! Ты радуешься нам, и мы с мамой тоже радуемся тебе, лапушка наша.
А сегодня я расскажу тебе о том потрясающе удивительном, что ждёт тебя дома, когда ты чуть-чуть подрастешь и освоишься здесь, в нашем мире. Тебя ждут не только люди, но и игрушки! Игрушки – это такое волшебно-удивительное, такое интересное…
Они будут висеть над твоей кроваткой совсем близко. Внутри у них что-то всё время потрескивает и перекатывается. У них разная форма и разный цвет: голубой, розовый, красный, зеленый. Они помогут тебе понять, что всё вокруг – цветное, гладкое и шероховатое, угловатое и круглое, очень-очень разное.

Здравствуй, солнышко наше драгоценное, это опять я, твой папа. Мы ещё никогда не видели друг друга, а уже так радуемся : нам, родной, хорошо вместе. Не знаю, умеешь ли ты улыбаться, но мне кажется, что сейчас ты, солнышко, как раз улыбнулось своим крохотным ротиком.

Только мама скажет толстым голосом « Ну-ка, марш спать!», как бурундучатам тут же срочно что-нибудь требуется. Например, молочко перед сном, или тёплая кашка, или игрушка, которую все потеряли, а нужно непременно найти и не просто найти, а найти всем вместе, потому что это - самая важная засыпательная игрушка, без неё ни один бурундучишка никогда не уснёт, особенно сегодня. Вот.

Привет, малыш! Как ты себя чувствуешь, родной? Извини, что так часто спрашиваю об одном и том же. Понимаешь, нам с мамой очень нужно знать всё-всё о тебе – про каждый день, каждый твой час.
А чтобы тебе не скучать, я расскажу тебе ещё одну твою будущую сказку. Я расскажу тебе о земле и о небе. Это

Решил выхухоль жениться. Пошел к бобрам-соседям. В хатку бочком влез, поклонился и говорит: «Соседушки дорогие, пора бы мне, знатному выхухолю, остепениться, семьёй обзавестись. А сосватайте-ка мне невестушку из недальней запруды. Говорят, хороша собой: пузико большое, гладкое, лапки махонькие, перепончатые, рыльце чудненькое, длинное, глазки кругленькие мелкие-мелкие, как молодые опятки. Красавица!»
Вздохнули бобёр с бобрихой. А делать нечего, надо соседушку уважить. Поплыли к соседней запруде. А там косматый поползень настороже: «Кто такие? Чего надобно? Подругу свою – выхухоль нежную – не дам в обиду!» Перья распушил, драться лезет. Кое-как угомонили бобры-старики храброго поползня, три раза им в воду с головой пришлось нырять…
И вот вышла выхухоль – на бережок, помолилась солнышку, похихикала невдомёк чему, узелок с нехитрым приданым за спину закинула и поплелась вслед за бобрами на соседнюю запруду замуж выходить.

Встретилась однажды русская выхухоль с японской могерой и пошли они искать подружек своих: гигантскую бурозубку и малого подковоноса. Идут они, идут по дороге, а навстречу им вместо малого большой подковонос подвернулся. Как подвернулся, так и лежит посреди дороги с подвернутой ногой. Лежит, стонет: «Где моя остроухая ночница?! Где моя гигантская вечерница?! Где гигантский мой слепыш?! Ой, друзья-подружки мои! И почто вы меня, подковоносика вашего, покинули? Ой-ёй-ёй! О-хо-хонюшки-и-и!!!»
Удивилась русская выхухоль, обернулась к японской могере и говорит: « Слушай, могерушка, отчего это мир так устроен, что кого положено, того рядом нету, а что подвернулось, то кругом без надобности?»
А могерка японская ничегошеньки не слышит, глазки щурит да носом воздух крутит. А вот почему: чудится ей, будто где-то близко-близко, рядом уже тарбаганом пахнет, да не простым тарбаганом, а самым настоящим монгольским тарбаганищем!