Главная Контакты В избранное
Подписаться на рассылку "Миры Эльдара Ахадова. Стихи и проза"
Лента новостей: Чтение RSS
  • Читать стихи и рассказы бесплатно

    «    Март 2024    »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
     123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031
    Январь 2024 (1)
    Сентябрь 2023 (2)
    Июнь 2023 (3)
    Май 2023 (3)
    Апрель 2023 (1)
    Февраль 2023 (1)

    Популярное

    Новости партнеров

    Реклама

  • ШКАНДЫБЕК

     Опубликовано: 29-07-2014, 18:33  Комментариев: (2)
    - Эй, Шкандыбек! Чем занимаешься?
    - Как чем?! Шкандыбаю!
    - Почему?
    - Меня змея укусила!
    - Какая ещё змея, Шкандыбек?
    - Змея Драконовна!
    - Ну, тогда – всё в порядке!
    - Как в порядке? Что значит «в порядке»?
    - «В порядке» - значит, умрёшь и всё. Без вариантов. Волноваться не о чем.
    Сел Шкандыбек на землю и громко заплакал. Собрались вокруг него настоящие звери: медведи, волки, лисицы. Даже старый шакал пришёл. Спрашивают:
    - Ты что плачешь, Шкандыбек? Что случилось?
    - Я умираю.
    - Почему?
    - Меня змея укусила.
    - Какая?
    - Змея Драконовна!
    - Не плачь, вставай, идём к доктору.
    - Мне уже никто не поможет!
    - Откуда знаешь?
    - Мне внутренний голос сказал: «Умрёшь, не беспокойся!»
    - Неправда. Вставай, идём.
    Уговорили Шкандыбека. Встал. Пошёл в больницу к доктору. Очень хороший доктор ему попался: настоящий барсук. Умылся барсук перед операцией, даже рот прополоскал, и начал Шкандыбеку рану зализывать. Всё зализал, повязку наложил и домой отпустил.
    Скачет Шкандыбек домой. Счастливый. Про смерть совсем забыл. А она – про него. Мимо прошла, даже не заметила. Вот как бывает, если у тебя все соседи – настоящие звери. Добрые и мудрые.
    Дружили две девушки – Глазунья да Лазанья. Глазунья – глазастая такая: таращится вечно, словно всё в первый раз видит. А Лазанья – лазает всюду, на месте не сидит, только отвернёшься от неё, а она уже из другого места вылезает. Пошли подружки в лес: на волка поглазеть, в логове его полазить. Нашли. Стоит волк-волчище матёрый, заметил девушек, размяк, улыбается:
    - Здравствуйте, красавицы, Глазунья да Лазанья! Какие ж вы аппетитные! Так бы вас и съел!
    Пока он всё это говорил, Лазанья уже взобралась волку на холку, ножками пришпорила волчьи бока и понеслась с ним по кругу. Пытался волчище Лазанью сбросить, но не вышло. Покаталась девица в своё удовольствие и соскочила с волка. А Глазунья таращилась на лазаньина скакуна, хлопала ресницами, да так и прохлопала своё удовольствие на волке покататься. Удрал серый. Обиделась она на подружку и побежала через самые дебри – куда глаза глядят. Бежала, бежала, выбежала на полянку и стукнулась лбом обо что-то, да так, что захрустело вокруг громко-громко! Стоит Глазунья, таращится, спрашивает:
    - Ты кто такой? Зачем так хрустишь? Может ты – хрустик? Или чипс какой-нибудь?
    - Ах, я – старый саксаул! До чего дожил! Никто меня не узнаёт! Чипсом обозвали! Я – не чипс и не хрустик. Я – столб. Настоящий! Позвоночный! Это мои позвонки хрустели из-за тебя!
    - А ты чей? Кто твой хозяин? Где он?
    - Я – ничей! Я свободен. Мой хозяин растворился во времени миллионы лет назад. Он был чудесным динозавром. А я остался. Мне здесь больше нравится. Хочешь мир посмотреть?
    - Да!
    - Забирайся на меня! С меня далеко видно.
    Взобралась Глазунья на позвоночный столб. Озирается. Висит над глазуньиной головой бездонное небо, словно гигантская перевёрнутая чаша. И выплывают из той чаши тяжёлые каменные облака, и выныривает из них огромное свинцовое сердце, и плачет оно, и летят к земле быстрые капли – сверкающие слезинки. Что это? Откуда?
    Испугалась Глазунья, спрыгнула со столба, а перед ней – плачущая Лазанья:
    - Прости меня, подруженька, за озорство, за то, что о тебе не подумала, не позаботилась!
    Обнялись они, поплакали и домой пошли. Ещё крепче дружить стали. И на волке катаются вместе, и на столб вместе лазают на небо поглазеть: не обидел ли кто другого ненароком?

    Жил-был старенький зайчик. Он хоть и старенький, а хорохористый, боевой – служака! Всю жизнь в армии лямку тянул - при козе рогатой. И не только в парадах всяких участвовал, но и в самых что ни на есть, настоящих боевых действиях. Пусть ни сабли, ни ружья – с роду в лапах не держал, но барабанил-то всегда - на совесть. Как надо. Кончился у козы срок службы, отправили её на пенсию, заслуженную. А зайчику сказали: ты ведь сам по себе вроде и не воевал, при козе служил. Вот с неё пенсию и требуй. Надули, в общем.
    И отправился отставной козы барабанщик в гости к своей однополчанке – той самой рогатой козе. «Здравствуй, козонька! Выручай своего боевого товарища!»
    Коза на ту пору на картах гадала да пасьянсы раскладывала. А что ей ещё делать на пенсии? В армию больше не берут – стара, внуков нет, детишек поздно заводить… Скукотища. Вот и связалась с картами.
    «Знаю,» - отвечает коза, - « обо всём уже мне карты доложили. Пенсия моя хоть и заслуженная, но очень скромная, самой - ни на что не хватает. Нечем делиться. Понимаешь? Но если нужен тебе дельный совет, то могу подсказать». И подсказала: « У тебя же профессия какая? Музыкант. Барабанщик. Шёл бы ты, зая, к ослам, в консерваторию. Будешь у них в симфоническом оркестре барабанить. Огромные деньжищи заработаешь! Ослы – народ деловой: все уши в золотых серьгах, все копыта в брильянтах! Выручат. Пристроят».
    И так зайка воодушевился, так поверил козьим словам, что поскакал прямиком в консерваторию, барабанщиком наниматься. В общем, выгнали его оттуда. Образования у него, видите ли, нет! «Ну, и что с того, что ты - природный талант?» - заявили деловые ослы, - « Ты же всю жизнь врагов барабанным боем распугивал! А нам распугивать никого не надо, мы так – разоримся!»
    Вернулся зайка в пустой одинокий дом. И так ему горько стало, что схватил он свой старый боевой барабан, положил за пазуху барабанные палочки и пошёл к речке. Бросил он в воду свой барабан, швырнул следом палочки, сел на камушек и заплакал.
    Не тонет в речке барабан, и палочки в воде не тонут. Обиделись они на хозяина, уплыли вниз по течению. А за речным изгибом на другом берегу такое творится! Футбол! Заморские тушканы против наших сеноставок. Кто кого? Шум! Гам! Всё зверьё болеет за наших. А тушканы своё гнут. Вот-вот победят. Как своим-то помочь? Как их ободрить? Заметила белочка, как плывет по реке большой барабан с палочками. Кое-как вытащила их на берег, а… барабанить-то никто не умеет! Где хозяин? Где?!
    «Хозяин наш возле речки на камушке сидит, горем своим упивается» - ответил старый боевой барабан. Как набежали на пожилого зайца молодые медведи да волки, как схватили его, как принесли к футбольному полю: «Ну-ка, барабань, зая, скорей! Наши проигрывают!»
    Ну, что ж. Тряхнул зайка стариной, начал барабанить, своих поддерживать. И так у него здорово получилось, что выиграли наши сеноставки! Таких матёрых тушканов одолели, каких сроду победить не могли.
    И стал с той поры отставной козы барабанщик – настоящим талисманом для всей сборной! И на морковку ему теперь хватает, и даже – на капусту!
    Испытатель – профессия серьёзная, уважаемая. Особенно, если постоянно испытываешь терпение. Герою-испытателю приходится не сладко, зачастую даже приходится, рискуя здоровьем. Отправили испытателя на метеорологические изыскания, ветер изыскивать. Изыскал. Начал испытывать ветряное терпение. Дует ветер, старается, наяривает. А у героя приборчик такой с собой имеется – измеритель терпения, типа градусника. Наблюдает он за «градусником», на ветер внимания не обращает. Вот заметил герой: терпение у ветра сильно опускается, скоро совсем иссякнет, убегать пора. Ну, и побежал. А ветер – за ним. Ветер очень старался, однако, не догнал. Испытывающему терпение нельзя плохо бегать.
    Понял испытатель, что с ветром шутки плохи, и решил испытывать время: каждое мгновение надвое делить. А потом остаток – ещё раз надвое, и так – до бесконечности. Время терпит, делится. Но когда разделили его на бесконечность, то перестало оно быть реальным, сделалось виртуальным и растворило в себе испытателя. Смотрит тот на свой «градусник» терпения и видит, что никакого терпения у времени нет, потому что и самого времени тоже вроде как не осталось.
    Так и стал жить испытатель терпения: растворившись во времени. То ли есть он, то ли нет его? То ли был - и нет, то ли нет, но будет? Сам не знает. Но память о нём – жива. У нас осталась. Сама по себе. Живёт – скучает без хозяина. Скучала, скучала и решила испытателя выручить, вернуть его для себя. Пошла за ним - по его стопам. Растворилась, ветром гонимая, во времени. А вот и он! Тут как тут! Ну-ка, пойдём домой! Взяла его за руку, вызволила из бездны времени, восвояси вернула.
    И решил он от радости жениться на ней пока при памяти. Так и сделал. Живут – припеваючи, душа в душу. Терпений он теперь не испытывает, нечем: «градусник» свой потерял там, где времени, оказывается, совсем нет. Теперь он у нас памятниками занимается: делает их для всех и обо всём. И заказов много. И памяти приятно.

    ДЕВУШКА И ПРИНЦ

     Опубликовано: 16-06-2014, 19:18  Комментариев: (2)
    Одна простая, но очень красивая девушка хотела замуж, но только за принца. «Ты что? Ты что!» - удивлялись родственники. «Ты кто? Ты – кто?» - завистливо шипели вслед близкие подруги. Но девушка повторяла: «Принц! Только принц!» Она знала себе цену. Ну, что ж… Значит, так тому и быть. Все вздохнули, сели на скамеечку, начали грызть семечки и ждать принца.
    В общем-то, никто не верил, что он придёт, но… на всякий случай из приличия и уважения к их высочествам никто не уходил… А время шло. Начали поглядывать на часы. Нет никакого принца. Что ты будешь делать! Самые нетерпеливые уже перебирали ногами, дергались, полагая, что этого никто не замечает, и тихо урчали. Так, ни о чём…
    И тут он явился! Златокудрый! На белом коне. В белоснежных свадебных одеждах. С маленькой золотой короной на голове! Вах! Это было что-то! Подруг так затрясло от волнения, что они тут же перестали грызть семечки и начали кусать локти. А родственники разбежались: кто в магазин за продуктами, кто – стол накрывать, к празднику готовиться. Свадьба – это такой замечательный праздник для всех родственников и знакомых, который никогда нельзя пропускать, потому что там всем приятно.
    Принц встал на колено и предложил девушке руку и сердце. Он был таким вежливым, обаятельным, трогательным, и всё это так красиво смотрелось, что родители невесты невольно закричали: «Да! Да!». И обнялись от счастья. А тут уже и стол накрыли. И музыканты пришли. Дело такое: не каждый день даже к самым красивым простым девушкам сватаются будущие короли!
    Принц уже за столом. Родители за столом. Дяди, тёти – все собрались. Подружки со своими простыми женихами и неженатыми братьями – тоже за столом. А девушки нет. Кто-то сказал «наряжаться пошла». И все поверили.
    Но что-то долго наряжается, все есть-пить хотят, а она всё не торопится. Мать невесты не выдержала, побежала за дочкой: к столу звать, а то перед гостями неудобно, особенно – перед зятем. Возвращается одна. Бледная. Нет доченьки дома! Наверное, украли! Надо искать. Вскочил принц на своего белого коня и ускакал искать девушку. Сказал: без неё не вернётся. Так и случилось. Нашел он её у реки под ракитами. Смотрела она на речную воду, на солнышко закатное и горько плакала. Что такое? Что за беда? Девушка заметила принца и заплакала ещё горше: «Дорогой, уважаемый принц! Та – самый настоящий, самый замечательный на свете! Мне так стыдно перед тобой. С первого мгновения, как только я увидела тебя, то поняла, что никакой принц мне не нужен. Ни ты, ни другой какой-нибудь. Наверное, я никогда не любила принцев, просто красиво мечтала. А ты – взял и пришёл… Мне тебя очень-очень жалко, но сердцу не прикажешь…»
    Принц оказался очень достойным господином, он проводил девушку домой, извинился перед её родителями и уехал к себе, в сказочный дворец на южном берегу моря. А девушка погоревала чуть-чуть и вышла замуж за хорошего молодого парня, брата своей близкой подружки, тоже простого человека, как она. Зато – по любви.

    СЕЛО

     Опубликовано: 9-06-2014, 23:27  Комментариев: (1)
    Жили в одном селе люди – соседи. Неплохо жили: картошку сажали, скот держали, в гости ходили, праздники справляли. Но, однажды, загрохотало вдали, засверкало: война началась и к их селу подбираться стала. Забеспокоились селяне, посоветоваться решили: что делать? Как от войны себя уберечь? Одни говорят: бежать надо, детей спасать. А другие: авось мимо пронесёт? Авось, в погребах отсидимся? А если враг придёт, то увидит он, что мы мирные люди, начальству покорные, хлебосольные, так, может быть, даже наградит или похвалит? Ну, уж, трогать – точно не станет, мы ведь никому вреда никакого не делаем?
    Спорили они, спорили, так и не пришли к согласию. Опустело село. Половина соседей уехала, а половина – в погребах прячется, войну пережидает. А сады, огороды – рядом стоят. А в них – чего только нет: и яблоки, и вишня-черешня, и слива , и капуста, и помидоры, и морковь, и малина домашняя – всё растёт! Кур, гусей, уток, поросят – всю живность соседскую, беженцами оставленную, селяне сразу себе разобрали: не помирать же добру живому с голода?! Потом – фрукты-овощи тоже себе забрали: не гнить же им даром на ветках и грядках?!
    Тут война совсем близко подошла. Начали в сельские огороды мины залетать, а в сады – снаряды сыпаться. Попряталось село под землю, сидит в погребах, ждёт: что дальше будет? Загорелись дома у одних, порушились от бомб и снарядов у других. Что делать? Где жить? Стали соседи грабить уцелевшие избы своих же уехавших соседей. Не стеснялись, говорили: война всё спишет. Вошли в село вражьи войска. Начали партизан искать. Не могут найти. Согнали всё население на сельскую площадь, требуют партизан выдать. Клянутся люди: нет у них никого такого.
    Расстроились враги: им же за каждого убитого партизана премия положена. А потом додумались: вытаскали из толпы всех мужчин - от древних стариков до безусых подростков – и расстреляли. А возле убитых оружие разложили, сфотографировали аккуратненько и генералам своим с донесением фотографии отправили про свою доблестную службу. Плачут бабы и дети, а те им отвечают: не плачьте, война всё спишет.
    На следующий же день враги по домам пошли: грабить и еду отбирать. Много женщин молодых пострадало, некоторые не выжили, так над ними враги наизмывались. Немногим из них удалось сбежать из села в чистое заминированное поле. Ни одна не вернулась.
    Уехали враги дальше воевать. Остались в селе только старухи да дети. И пришел к ним голод, и начал морить их. Осталось на всё прежнее зажиточное село две-три старухи да полтора десятка детей. Опять вдали война загрохотала. Бежали враги мимо села , все уцелевшие дома пожгли, одни трубы печные остались: нет села. Тут и война кончилась.
    Вернулись соседи на пепелище родное, оплакали тех, кого не нашли, отстроили село заново. Лучше прежнего живут, а меж собою так решили: никого больше сюда не допустят. Не спрячутся, не сбегут, никому не отдадут родного села.

    ДВЕ ДОЧКИ

     Опубликовано: 4-06-2014, 00:32  Комментариев: (1)
    Было у матери две дочки. Обеих она крепко любила, растила и вырастила. Стали дочки взрослыми, вышли замуж. Старшая – за богатого и здорового, младшая за бедного и хворого. Уехали дочки в разные стороны, в чужие края с мужьями своими жить. Осталась мать одна. Жила себе потихоньку, много ли надо пожилому человеку? Были бы дети счастливы: одна радость, одна тревога. Досталось каждой из дочерей своё лихо. У одной муж хворал, хворал, так и не стало его. Осталась она одна-одинешенька в бедняцкой хате - с пятерыми малыми детьми. А у другой – не хата, а дворец, не одежды, а наряды, и муженек рядышком – любящий, заботливый: живи – не хочу… а детей нет. Ни лекари, ни знахари, ни деньги большие – ничто не помогло.
    Узнала матушка про беды своих дочерей, расстроилась и захворала. Примчалась к ней богатая дочка с зятем. Лекарств накупили, в больницу отвезли, врачам заплатили. Поваров, уборщиц да охранников ей наняли, чтобы жилось хорошо. А младшая со своими детьми так и не приехала. Работает она с утра до ночи, из последних сил надрывается, батрачит на богатых, а не то что на дорогу денег нет, но и детей-то не на что кормить-одевать … Молится она по ночам о матушкином здоровье и плачет от того, что видеть родную мать нет у неё никакой возможности, старшую сестру благодарит мысленно за щедрость и снова плачет.
    Только полегчало матери, как заторопилась она домой из больницы, дома и стены помогают. Встретила её старшая дочка с мужем у больничных ворот, отвезла в материнский дом и праздник для неё устроила. В доме прибрано, помыто - уборщицы постарались, повара диковинных блюд наготовили, красота! Духов, отрезов, платьев да обуви разной – без счёта надарила ей старшая дочка. А мама – не в настроении, принимает дары через силу, на ресницах слёзы горькие дрожат. Что такое? Жалеет матушка младшую свою дочь, ту, что и сама не приехала и не помогла ничем. Обиделась её старшая сестра народную мать. Как так? Она столько сделала, так старалась для матери, а та в ответ не её жалеет, а младшенькую, ту, которая и пальцем для родной матери не пошевелила! Развернулась, хлопнула дверью и ушла со своим богатым мужем. Уехали они за границу, нервы лечить. А мать – на почту засеменила, посылки с подарками младшей своей отправлять да внукам. Отпустила она всю прислугу, какую ей наняли, а все деньги тоже туда же отправила. Узнала о том её старшенькая и совсем обиделась. Не приезжает больше и денег не шлёт.
    Много ли, мало ли времени прошло: совсем обеднела матушка и расхворалась пуще прежнего. Только ни старшей, ни младшей дочери о том сообщить не может. Денег на звонки нет. Старшая же дочь ей не звонит из гордыни, а младшая – из бедности. Лежит она в старом своем доме, в постели - одна, без сил, без лекарств, без ухода. А на дворе – дождь, ветер – непогода, одним словом. Просочился сквозь щели в окнах ветерок-сквознячок, видит: лежит в постели одинокая пожилая больная женщина. Дотронулся он до её седых волос и всю её историю узнал, и пожалел её, и полетел к её дочерям рассказать, что маме нужна помощь.
    Не откликнулась старшая дочь, не поверила ветру или сделала вид, что не поверила, потому что обиду свою простить матери не смогла. Прилетел ветер к младшей дочери, всё ей поведал и про мать её и про сестру родную. Поверила младшая ветру. Собрала детей и отправилась с ними к матери – где пешком, где людей просила подвезти, где как придется. Долго ли, коротко ли, но добрались они все до бабушкиного дома, стали жить вместе и бабушке помогать. И выздоровела она. Хорошо, когда вместе, когда рядом – родные. И в горе, и в радости.
    Утром шёл снег. Зашёл на улицу, потоптался во дворе, в лес заглянул, наступил на рыхлый пожилой сугроб, накрыл его свежей шапкой. Задремал сугроб под новой шапкой, свернулся калачиком, полежал да растаял в прошлогодней траве. В обед дождь пошёл. Ходил-ходил кругами по лужам вокруг да около, наследил всяко и ускакал ветер догонять. Выглянули из-под земли навстречу солнцу желтые одуванчики, щурятся ресничками, улыбаются, весне радуются. А солнышко то выглянет из-за облаков, то опять спрячется за ними. Плывут облака по небу, кудрявятся от ветра, как волны в море, кружат головы одуванчикам. И хочется одуванчикам тоже по небу плыть. Эх! Тянутся они к солнцу, тянутся так, что срываются с них мохнатые причёски и летят, плывут вслед за облаками. Это ветер – сорвиголова озорует. Несёт их к рыжему солнцу, радость продляет...
    В те времена, когда миром правил Великий Баран, в одном стаде родился невероятный ягнёнок в чёрных трусах. Удивился всевидящий Баран и сказал овцам: «Овцы мои! Я – великий Баран! Я повелеваю солнцу подниматься и опускаться там, где велю. Я – уважаемый Баран! Самая сочная трава в степи растет только из уважения ко мне! Все вы – поклоняетесь мне, потому что я – великий Баран, а вы – овцы мои!» Овцы тут же начали усердно кланяться и кланялись Барану так долго и так приятно, что он, обожавший подобные зрелища, успел забыть всё, о чём хотел сказать. Наконец, овцы устали кланяться и продолжили щипать траву. А Баран всё никак не мог вспомнить то, о чём хотел сказать. Он очень старался, морщил лоб, блеял, даже боднул рогами священный дуб. Не помогло. Тогда он рассердился по-настоящему и повелел солнцу идти обратно, траве - спрятаться в землю, а овцам – исчезнуть. Когда солнце вернулось на восток и спряталось, Баран подумал, что остался совсем один, но вдруг заметил ягнёнка в чёрных трусах. «Почему ты не исчез, как все остальные овцы!?» - вскричал он гневным бараньим голосом. «Потому что я – не овца!» - ответил невероятный ягнёнок. «А кто?» - дрогнувшим голосом спросил великий Баран, потому что догадался. « Я – твой сын», - ответил ягнёнок в чёрных трусах. «У меня много сыновей и дочерей», - возмутился баран. «По характеру все они - овцы, а я – такой же баран, как ты, папа», - возразил ягнёнок. Баран заулыбался: «Но у меня нет чёрных трусов, а у тебя есть. Зачем они тебе?» «Я – футболист! Сыграем?» - ответил юный баран. Старый великий баран создал ворота и мяч. И сыграли отец с сыном в футбол. Полтора часа длилась футбольная битва. Наконец, ягнёнок забил гол. Уставился старый баран на новые ворота и понял, что пора уходить. Вернул он всех овец и всю траву. Попрощался со всеми и улетел в далёкую страну счастливых баранов. Там он смотрит телепередачи про овец и пишет рассказы о своей прошлой жизни. А ягнёнок в черных трусах рассказал овцам про футбол. Они вместе построили стадион. Теперь там все занимаются спортом. Овцы поздоровели и стали стройными. Из ягненка получился замечательный тренер.

    НА СЕМИ ВЕТРАХ

     Опубликовано: 19-05-2014, 22:56  Комментариев: (1)
    Далеко-далеко за семью ветрами жил-был вчерашний день. Все знали, как он выглядел вчера, вечно искали его и опять не находили. А он ждал-ждал, а потом уходил, не дождавшись, на все четыре стороны. И только он уйдёт восвояси, как тут же со всех четырех сторон являлись люди, спрашивали о нём, а потом огорчались тому, что опять не успели его застать. Как тут быть? Думал вчерашний день, рассуждал сам с собою и надумал жить одним днём – сегодняшним. Что там случится завтра – ещё неизвестно. Что вчера было – уже все знают, а что сейчас происходит – не зависит ни от кого, кроме тебя. Смирились люди, поняли, что не найти им вчерашнего дня, и перестали его искать. Но не все. Некоторые до сих пор ищут. Садятся в поезда и самолёты, строят корабли и плывут на них в даль морскую. И шумят их паруса всю жизнь – на семи ветрах…