Баба яга потекла. Причем, вверх, вниз и в разные стороны одновременно! Только что стояла она возле мил человека юной девушкой в белоснежном платье, только что на мгновение сомкнул он глаза. А когда вновь открыл их, то увидел, что девушка вся забурлила, словно вешняя река, потом потемнела, и, покрываясь древесной корой, пустила в землю корни, а в стороны и вверх – змеящиеся ветви и ветки.
И вот уже стоит перед мил человеком огромное древнее дерево. У самой его вершины дремлет на ветви мудрый говорящий ворон, а внизу, у подножия, прислонилась к стволу черная трость.

Скачет лошадка Игого ни шатко, ни валко, хвостом помахивает, на сочную травку отвлекается, а то и за бабочками вскачь по лугам носится. Никуда она не торопится. Мил человек на часы наручные посматривает, языком цокает, недоволен. Если так поспешать, то скорее жизнь кончится, чем куда-то доедешь!
Ах, ты ещё и возмущаться вздумал! Забрыкалась своенравная кобылка, уронила всадника, поржала над ним, падшим, и прочь ускакала. Обиженная, непонятая. Стоит в тумане, ждёт, когда мил человек извинения попросит. Могла бы и не ждать, так ведь жалко его. А себя ещё жальче.
- Ну, что, мил человек, потерял транспортное средство? Где тридесятое царство не знаешь? Деньги заплатил и решил, что остальное само сложится? А спросить меня, как на волшебной лошади ездить надо, как ею управлять – недосуг было?

Работала баба яга в местной библиотеке и была очень образованной. Книг она не читала. Зачем? Взглянет пронзительно на книжную полку и уже всё знает, что в тех книгах хорошего, а что так, ерунда. Вот сидит она как-то с вороном на плече, тростью в руке, читателей ждёт. И заходит в библиотеку мил человек. Кто такой – неизвестно, только видно, что очень добрый. Осмотрел мил человек книжные полки, вздохнул глубоко.
- Нет у нас такой книги, - говорит ему баба яга.

Её древние глаза глубоки и велики, как у страха. И характер не мягкий, нет. Он твёрд. Только пожух от времени и сделался дряблым. У нее мучнистое лицо и витиеватое тело, но - такая харизма, что многие не могут сдержаться и, глядя на неё, восклицают снова и снова:
- Ах, какая женщина! Красавица!
На плече её спит говорящий ворон. Никто не помнит, чтобы он не спал. Но все знают, что он не простой, а говорящий. И все боятся услышать его голос. В руке её - прекрасная аристократическая чёрная трость. Некоторые неосмотрительно называют сию трость клюкой.

Жил-был богатырь Гюльчатай. Встретилась ему однажды красавица Гюльчатая. Поженились они и стали жить-поживать да добра наживать. Детишками обросли, хозяйством.
Узнал об этом добрый дедушка Сакэ и позвал бабушку Фарабундо сходить с ним в гости к Гюльчатаям. Так они и пошли. И вот идут они по степи весенней, цветущей. Улыбается дедушка Сакэ, радуется бабушка Фарабундо. Раз - и остановились. Впереди тень огромная, солнце загораживает, шевелится. Кто такой?
- Это я, Эцкий Ящер! Куда идёте?

Жил-был богатырь Зейтун. Все знали какой он сильный и смелый. Настоящий удалец! Только вот никто почему-то удали его не радовался. Вспыхнет где-нибудь пожар в доме. Зейтун рад стараться: подбегает к реке, берет её за берега и тащит прямо на пожар. От огня ничего не остаётся. От дома тоже. Кричит народ, ругается на Зейтуна. За что?

Собрались как-то вечером скобняки на жайляу. Двое. Один – молодой-молодой. Другой – старый. На жайляу идти далеко-далеко, подниматься высоко-высоко. Тропинка узкая, пропасть глубокая. Крутовато подниматься. Идут. Молодой впереди бежит. Старый отстал совсем, за спину держится, не может ходить. Шёл-шёл, совсем устал, решил постоять. А молодой бежит, не смотрит назад. Только голос слышно:
- Дошёл! Добежал! Вот и жайляу уже рядом.
Покряхтел старый, проворчал что-то и тоже пошел вверх потихоньку. Наверно, целый час шёл. А куда спешить? Ночь. Темно. Новолуние. И зачем вообще идти надо было, на ночь глядя? Вот же молодой! Вечно торопится!.. не думает о других. Так, ворча, и поднялся. Огляделся.
- Эй! Ты где?
- Здесь я! Вот он.
- Ты куда меня привёл?
- А что?
- Это же не наше жайляу!

ХИТРЫЙ МЯЧИК
По лестнице прыгал мяч. Прыгал, прыгал и допрыгался до лужи. Шлёпнулся мячик в лужу. Та с перепугу как закричит во всё горло, как брызнет во все стороны.

Однажды, под жарким палящим солнцем развалилась огромная гора и из неё выбежали настоящие каменные люди. Они выбежали и сразу очень удивились, потому что увидели то, к чему не привыкли с детства. Оказывается, здесь, снаружи, есть так много любопытного! Во-первых, это – которое голубое сверху. Оно очень красивое. Особенно когда вон та яркая штука круглая опускается вниз или поднимается вверх. Очень забавно смотреть. Там ещё летают такие белые прозрачные по краям куски. Иногда очень большие, но совсем не тяжелые. Тоже интересно. Всё время можно смотреть и смотреть, даже когда становится темно. Когда становится темно, это самое, которое было голубым, становится темным, темно-синим, а в нём появляются разные мелкие-мелкие сияющие камушки. Каменные люди стоят, замерев от удивления, и вглядываются в небо.

- Смотрите! А вон там, далеко-далеко, уже не наверху, но всё равно снаружи, блестит что-то такое же голубоватое как это, которое сверху!
Завопил круглолицый с большими непонятными ушами.

- Ты что такой маленький, лохматенький, плачешь? Что случилось?
- Ничего, ничего. Это я так, нечаянно. Всё хорошо.
- Надо же: маленький, а терпит, не жалуется. Ну, если всё хорошо, то, как тебя зовут?
- «И вдруг» меня зовут. Имя у меня такое, вот.
- Очень интересно. Что же это за имя такое? Ты, вообще, кто? Заяц? Бурундук? Хомяк? Суслик? Чьих ты будешь, уважаемый «И вдруг»?
- Я не из чьих. В том-то и дело. Я - сам по себе чудо. Так меня и дразнят: одни говорят, что я чудо, которое чудо-юдо, другие – что я и не чудо, а чудёныш натуральный, да ещё в перьях. А у меня и перьев-то нету, мохнушки у меня одни… ы-ы-ы-ы…
- Ну, не реви, не реви. Ладно. Будь кем хочешь. Все мы кем хотим, тем и бываем. Пойдём, дорогой «И вдруг», счастья искать. Ты хоть знаешь, что такое счастье?