М-да…Скажем прямо: не Геракл и не Ахиллес….
У тебя тоненькие ножки и громадное брюхо. Тем не менее, при слове «гимнастика», ты, подобно Геббельсу, готов схватиться за пистолет. Женщины на тебя давно не клюют. Они не сумасшедшие. Ну, кто на тебя может клюнуть? Разве что отпетый извращенец и мазохист? Но тебе-то это зачем? Не нужно тебе этого.
Ты пристально вглядываешься в зеркало, пока никто не замечает, готовый немедля шарахнуться в любую сторону, как безобразная летучая мышь, которая всегда ни при чём. Ну, что ты смотришь туда? Там ты. Да – да, именно такой, какой есть. И ножки твои, и ручки. Дрючки. Твои. Что вырастил, то и имеешь. Носи теперь, Ермолай Дормидонтович. Ты навечно пристегнут к этому мешку. Как к парашюту, который не раскрылся и, дай-то Бог, не раскроется.
Что мы будем пить? Что мы будем есть? Заказывай. Не стесняйся. Кого стесняться-то? Тут все тебя знают. На раздаче ты всегда номер один. Никто не обслуживается, пока не удовлетворили тебя. Это закон. Брысь под лавку, мелочь костистая! Худоба диетическая. Тут МЫ кушаем! Понятно? Впрочем, никто никогда не вякнет. В столовой равных тебе нет! На весах тоже.
А вечерком по холодильничку пройтись? Опытной рукой-то? А? Каково? Слабо вам, вегетарианцы несчастные? Хе-хе… То-то, что слабо. А нам нет. А мы можем. Очень даже можем. И ещё разок. И полусонные под утро – топ-топ к холодильничку: откройся, миленький Сим-Сим, покажи своё настоящее личико, лицо своё подлинное, Гюльчетайка холодильная! А уж мы посмотрим, пощупаем, пожуём маленечко. Перед рассветом-то – самое время жевать. И в кроватку баюшки.
И опять не спится.
А что не спится-то? До обеда далеко. На работу ещё рано. Будильник на взводе. Да, и черт с ней, с работой, лишь бы обед не пропустить, и утром не забыть позавтракать хорошенько. Даже врачи рекомендуют с утра крепко поесть. Они ученые. Им виднее. С утра я всегда по медицине живу: мне рекомендуют - я ем.
А не спится-то почему? Опять про зеркало вспомнил? Как бы не забыть в горячке вынести его с утра на помойку. Вечером выносить нельзя: удачи не будет. А утром вынес – и на всю жизнь удача. И впрямь, зачем мне это зеркало сдалось? Чего я в нём не видел? На себя, что ли, смотреть?! Некогда мне, завтракать пора. Скоро. Часа полтора осталось. Нет, уже меньше даже…
У тебя тоненькие ножки и громадное брюхо. Тем не менее, при слове «гимнастика», ты, подобно Геббельсу, готов схватиться за пистолет. Женщины на тебя давно не клюют. Они не сумасшедшие. Ну, кто на тебя может клюнуть? Разве что отпетый извращенец и мазохист? Но тебе-то это зачем? Не нужно тебе этого.
Ты пристально вглядываешься в зеркало, пока никто не замечает, готовый немедля шарахнуться в любую сторону, как безобразная летучая мышь, которая всегда ни при чём. Ну, что ты смотришь туда? Там ты. Да – да, именно такой, какой есть. И ножки твои, и ручки. Дрючки. Твои. Что вырастил, то и имеешь. Носи теперь, Ермолай Дормидонтович. Ты навечно пристегнут к этому мешку. Как к парашюту, который не раскрылся и, дай-то Бог, не раскроется.
Что мы будем пить? Что мы будем есть? Заказывай. Не стесняйся. Кого стесняться-то? Тут все тебя знают. На раздаче ты всегда номер один. Никто не обслуживается, пока не удовлетворили тебя. Это закон. Брысь под лавку, мелочь костистая! Худоба диетическая. Тут МЫ кушаем! Понятно? Впрочем, никто никогда не вякнет. В столовой равных тебе нет! На весах тоже.
А вечерком по холодильничку пройтись? Опытной рукой-то? А? Каково? Слабо вам, вегетарианцы несчастные? Хе-хе… То-то, что слабо. А нам нет. А мы можем. Очень даже можем. И ещё разок. И полусонные под утро – топ-топ к холодильничку: откройся, миленький Сим-Сим, покажи своё настоящее личико, лицо своё подлинное, Гюльчетайка холодильная! А уж мы посмотрим, пощупаем, пожуём маленечко. Перед рассветом-то – самое время жевать. И в кроватку баюшки.
И опять не спится.
А что не спится-то? До обеда далеко. На работу ещё рано. Будильник на взводе. Да, и черт с ней, с работой, лишь бы обед не пропустить, и утром не забыть позавтракать хорошенько. Даже врачи рекомендуют с утра крепко поесть. Они ученые. Им виднее. С утра я всегда по медицине живу: мне рекомендуют - я ем.
А не спится-то почему? Опять про зеркало вспомнил? Как бы не забыть в горячке вынести его с утра на помойку. Вечером выносить нельзя: удачи не будет. А утром вынес – и на всю жизнь удача. И впрямь, зачем мне это зеркало сдалось? Чего я в нём не видел? На себя, что ли, смотреть?! Некогда мне, завтракать пора. Скоро. Часа полтора осталось. Нет, уже меньше даже…