Всем вокруг казалось, что он вечно спит. Спит, когда разговаривает. Спит, когда сидит на стуле. Спит, когда стоит. Спит, когда ест. Спит, когда идёт. Спит, когда слушает музыку. Спит, когда фотографируется или раздает автографы… И только одному человеку на всем белом свете, а именно – ему самому, великому сновидцу Ивану Перезвонову, казалось совсем наоборот: что он не спит никогда. Все свои сны он считал явью и постоянно искренне удивлялся: почему то же самое не видит больше никто?
Вот к нему обращаются: будет ли он пить чай? С мёдом или с конфетами? Он отвечает, что будет, берет конфету у танцующего слона, и, помешивая чайной ложечкой бездонные воды небесной Брахмапутры, плывёт куда-то, покачиваясь, среди горящих тонких свечей в одинокой лодке. Это же так естественно! Но этого не видит никто. Одна из свечей, трогает его за плечо лепестком нежного пламени и рассказывает изнурительно длинный анекдот о каком-то их общем знакомом, который недавно заснул во время своего доклада на очень важной научно-практической конференции. Очень смешно: на кого она намекала? Перезвонов нарочито улыбается благоуханной свече и, не раскрывая глаз, перелетает, словно мотылёк, в параллельный мир к соседнему столику. Он летит долго-долго, весна сменяется осенью, зима – летом, но до соседнего столика ещё далеко потому, что это уже и не столик, а галактика Туманность Андромеды.
Наконец, он присаживается и ставит на краешек стола чашечку ещё неостывшего чая. Ему предлагают малиновое варенье, он согласно кивает головой и проваливается в знойные колючие кусты, пахнущие спелой малиной. Краем уха он ещё слышит тёплый бабушкин голос, зовущий его на обед, но Иван уже там, в голубой книжке, плывущей на корабле вместе с Одиссеем к острову Итака. Скрипит мачта, а вёсла гребцов дружно вонзаются в прохладные скулы морских волн…
И всё так же, как в тот званый вечер, текла жизнь сновидца Перезвонова вплоть до того самого утра в палате отделения нейрохирургии, когда после блестящей операции лучших медиков страны и курса интенсивной терапии стало ясно, что пациент окончательно излечен и стал таким же, как все. Теперь он спит только тогда, когда положено, никаких снов не видит, всех узнаёт и живёт спокойно, никто над ним не посмеивается. От прежних времён осталась только кличка – Сновидец. Но тут уж ничего не поделаешь…

Некоторые события современности, кажущиеся ясными и понятными, на самом деле являются лишь следствием долгого скрытого исторического процесса, начавшегося в незапамятные времена. Истинный смысл этих событий сегодня неведом почти никому, несмотря на то, что последствия их кажутся очевидными. Более четверти века назад разразился карабахский конфликт. Чтобы найти выход из него, нужно как можно точнее знать всю правду о нем. “Армяне и азербайджанцы не поделили между собой Карабах!” – в самом упрощенном виде могут сказать многие люди, не относящиеся к сторонам конфликта. Если не знать и не интересоваться историей народов и их происхождением, то именно так оно и будет выглядеть - со стороны. Но незнание всегда приводит к плачевным результатам особенно в тех случаях, когда речь идет о продолжительной конфликтной ситуации.
В результате внимательнейшего и подробнейшего изучения исторических материалов, относящихся к центральной и восточной части закавказского региона и его населению за последние несколько тысяч лет я пришел к нескольким, возможно неожиданным для кого-то, но абсолютно объективным непредвзятым выводам. Но сначала отвечу на простой вопрос: кто в первую очередь имеет право проживать на той территории, которую занимает ? Для меня ответ очевиден: в первую очередь проживать на той территории, которую занимает, и решать ее судьбу имеет право тот народ, который называется автохтонным (коренным, местным) или его потомки, происходящие от него. Все остальные народы по отношению к местным являются пришлыми и могут решать судьбу территории, на которой проживают, только в случае полного отсутствия коренного населения. Как пример, можно привести некоторые национальные округа Крайнего Севера Российской Федерации. Несмотря на иногда очень маленький процент коренных малых народов в сравнении с пришлым русскоязычным населением, территории проживания малых народов являются Национальными округами, носящими наименование коренной народности: Корякский округ, Ненецкий округ, Ямало-Ненецкий, Чукотский и так далее. Итак, выводы по Нагорному Карабаху:
1. Является ли армяноговорящее население Карабаха автохтонным (коренным)? Да.
2. Является ли азербайджаноговорящее население Карабаха и близлежащих областей автохтонным (коренным)? Да.
3. Является ли армяноговорящее население Карабаха армянами? Нет. По своему происхождению никакого отношения к армянам Армении они не имеют.
4. Является ли азербайджаноговорящее население Карабаха и близлежащих областей азербайджанцами? Да. Азербайджанская нация зародилась в историческом отношении очень недавно, но предки этой новой нации проживали на данной территории тысячи лет.
5. Кем являлись предки армяноговорящего и азербайджаноговорящего населения Карабаха? Единым албанским народом Атропатены и Отены, говорящим на арранском языке, имевшем когда-то собственную письменность, собственную столицу и свои обычаи!
Так что же произошло на территории Карабаха? Там жили утии, удины, муги, этеунии, гардманы, цодэ, гаргары, албаны (26 племен), каспии и другие закавказские племена, которые никуда не девались, но из-за тысячелетней армянской агрессии были насильно арменизированы, лишены собственного языка, собственных обычаев и собственной религии, даже сама память о жизни предков планомерно и сознательно тысячелетиями стиралась из народной памяти. И в результате подавляющее большинство населения Карабаха, генетически не имеющее с пришлыми завоевателями абсолютно ничего общего, стало воспринимать себя армянами. Считать их армянами – всё равно что считать жителей Румынии римлянами на том основании, что римляне завоевали территорию Румынии и частично уничтожили, а частично ассимилировали даков – местные племена, а потом ушли, и местные стали называть себя римлянами, хотя к Риму никогда никакого отношения не имели. Реальная территория, из которой произошли армяне - Мелитена - область между Антитавром и Евфратом и область смежная с Мелитеной, расположенная в верховьях реки Тигр. Всё это – на юге, и очень далеко от Закавказья. Даже окрестности озера Севан (древнее название – Гёйча, явно не армянское) и горы Арагац ( древнее название – Алагёз) не имеют никакого отношения к происхождению этой нации.
Однако, в результате многовековой ползучей экспансии завоевателям удалось с помощью подмены языка и влияния на религиозные традиции укоренить в самосознании местных народов мысль о том, что они – армяне. Тех, с кем это не получалось, постепенно вытесняли с их земли, вынуждая либо сливаться с зарождающейся азербайджанской нацией, либо переселяться в глухие места Главного Кавказского хребта (остатки удин там и живут поныне). Так была уничтожена Кавказская Албания, потомками которой являются и азербайджанцы, и псевдоармяне Карабаха – люди, которым внушили то, чего никогда не было, и стерли из памяти всё, что было на самом деле…
Поэтому ответ на вопрос «кому принадлежит Нагорный Карабах» не подлежит ни малейшему сомнению: он принадлежит народу Нагорного Карабаха – генетически и исторически - родному брату азербайджанского народа, всегда имевшему с ним одну общую историческую Родину.

Были у матери сыновья и дочери, и всех она любила, всех растила, кормила, воспитывала, лелеяла. Но был среди её детей один – самый любимый, самый сладкий сыночек. Она не говорила об этом вслух, но все догадывались и без слов. Как она радовалась его первому шажочку и первому слову! Как была счастлива, когда он играл с братьями и сестрами, когда начал помогать отцу – плотнику, когда вырос и обрёл великие знания!
Мама беспокоилась за его будущее, ходила с ним на свадьбы, надеясь найти достойную невесту и ему. Но он ушёл из дома. Ушёл. И она не знала, где его искать, что с ним, жив ли он, не болеет ли, не голоден ли? Она потеряла сон, не могла ни есть, ни пить, ни чем-то заниматься, вечно прислушивалась к чему-то и вздрагивала в ожидании от каждого незнакомого звука. И однажды, до неё дошла весть о его местонахождении. Она не смогла усидеть дома ни минуты! И дочери, и сыновья её, все-все - устремились вместе с ней к нему, родному, близкому человеку.
Она увидела его, бросилась ему навстречу, но незнакомые люди оттеснили её. Затем - вывели из дома, где он находился, а сыночек… Сыночек отрекся от матери, от братьев, от сестер, от всех родных. Но прежде всех - от неё. Прилюдно. Сказал, как отрезал. «Когда же Он ещё говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь». Евангелие от Матфея 12:46-50. Но мать простила его сразу, простила и тогда, когда он добавил: «…если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником; и кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» Евангелие от Луки 14:26-27.
Вскоре люди, ликуя, приветствовали его в столице, а старенькая мать, словно стыдясь своего бедноватого вида, всюду следовала за ним издалека, чуя сердцем неминуемую беду и таясь. И после, когда его арестовали, она стояла одна у ворот тюрьмы. И потом - до самого суда, и во время суда, и во время бичевания, была она неподалёку, одинокая женщина с плачущими глазами - среди душной, озверевшей толпы, жаждавшей казни её сыночка. Это она, не замечая никого вокруг кроме него, окровавленного, несущего на себе крест, ползла за ним на коленях, цепляясь за камни, за траву, за пыльные ноги зевак, ползла из последних сил - до самой вершины горы! Это она осталась лежать там, на земле, возле его креста, не в силах приподнять головы, даже когда хлынул дождь, когда все уже давно разошлись.
Она очнулась в чужом доме, где-то в городе, не узнавая никого из дальних родственников, приютивших её и ещё нескольких женщин из их общей родни. Ей дали ковш с водой. Она взглянула на воду и вдруг увидела в ней отражение его глаз. Ведь они были так похожи! У него были мамины глаза. И она улыбнулась. И он улыбнулся в ответ. И потому, когда запыхавшиеся люди сообщили ей чудесную весть, она всё уже знала…

- Вы знаете: кто это?
- Нет. Кто это?
- Понятия не имею. Я думал: вы знаете.
- Нет. Я здесь вообще никого не знаю. Я здесь первый раз.
- А кто вас пригласил?
- Куда? Сюда? Вход же свободный.
- Это мой дом. Лично мой. Сюда нет свободного входа. Как вы сюда попали?
- Все идут. И я пошёл. А что – нельзя?
- Кто – все?
- Ну, например, этот вот, которого вы не знаете.
- Да, я тут вообще никого не знаю!
- Это ваш дом?
- Да.
- И вы никого не знаете?
- Никого. Кошмар какой-то.
- А документы есть?
- Да, вот.
- Это ваши документы? Вы – мужчина?
- Стопроцентный, а что?
- По документам вы не мужчина.
-… А кто?
- …Не знаю. Фамилия женская, имя-отчество – тоже.
- Дайте сюда, посмотрю. Это не мои документы.
- А дом ваш?
- Нет. Не мой. Точно – не мой. Как быстро всё меняется! Что мне теперь делать?
- Так у вас вообще документов нет! Бегите, прячьтесь! У вас дети есть?
- Да, много.
- Ваши? От вас?
- Нет, от жены.

Сегодня суббота. Ровно неделю назад в нашей больничной палате на шесть человек (два места были свободны) появился высокий моложавый мужчина лет пятидесяти с блуждающей хитринкой в глазах и лёгкой улыбкой под ровной седоватой щёточкой усов. Представился Игорем. Фамилия – Бондаренко. Пятьдесят два года.
Новый обитатель палаты оказался весьма общительным, легко поддерживал разговор на любые темы: и о политике, и о женщинах, и о спорте, да о чем угодно. У него всегда было что сказать и чем поделиться. Очень эрудированный и с юмором. Тут же обменялись анекдотами. Примерно через час после своего появления, когда Игорь узнал, что в выходные дни после всех назначенных процедур, когда в отделении кроме дежурного врачей уже нет, меня отпускают ночевать домой, он попросил меня наведать его родных, чтобы сообщить им о своём местонахождении. Ему нужны были зубная щётка, мыло, полотенце, тапочки, сотовый телефон для общения и что-то ещё – по мелочи. Я попросил его записать нужный адрес для памяти. Он оторвал клочок газеты, написал на нем пару строк и вручил мне. Вскоре я был по указанному им адресу. В подъезд просто так не войти, надо набрать номер квартиры и дождаться ответа. Но не успел я это сделать, как дверь в подъезд открылась сама. Поднялся на третий этаж, позвонил. Дверь открыла молодая невысокая женщина в домашнем халате. Я сообщил, что Игорь в больнице и передал клочок газеты с его записью. Она поблагодарила меня, улыбнулась и сказала, что к нему уже поехали. Как я понял: она - невестка Игоря, а поехали к нему – сын и внук... На этом моя миссия завершилась.
В палате помимо исполнения медицинских предписаний особо делать нечего. Оттого её обитатели достаточно разговорчивы и откровенны. Окончится срок больничной «отсидки», разъедутся люди по своим прежним местам, и, может быть, не увидятся никогда. Это как в поезде с попутчиками по купе. Наши с Игорем койки стояли рядом, и за несколько дней мы многое друг о друге узнали. Мужчина он из себя видный, зарабатывает в Газпроме очень неплохо, взрослый сын живет отдельно - своей семьей, а сам он с женой давно развелся. Весь этот набор наверняка делал его весьма привлекательным для дам. А на пуританина, монаха или девственника, судя по общению с медсестрами, ему было далеко, как до озера Титикака. Смутил меня поначалу его длиннющий свежий вертикальный шрам на груди – почти от шеи и чуть ли не до середины живота. Выяснилось: в ноябре при осмотре у него обнаружили инфаркт. То есть, о том, что у него был инфаркт, сам он, по его словам, даже не догадывался. В марте его положили на операцию, сделали шунтирование: заменили ему кровеносный сосуд его же веной, взятой из ноги (там – между коленом и стопой - тоже шрам). Вроде дела пошли на поправку. И вот в мае пригласили его на осмотр, посадили на велосипед - крутить педали, и вдруг кардиолог объявляет ему, что у него день или два назад был повторный обширный инфаркт. Игорь удивляется и возмущается, поскольку никаких ощущений ухудшения здоровья у него не было. Однако его немедленно госпитализируют. Так, по его словам, он, несмотря на свои протесты, оказался в нашей палате: без вещей и связи с родными.
Кормили нас по больничному, но, в общем-то, сносно. Раз в день бывали и фрукты: яблоко, банан или апельсин. И рыба, и парные котлеты, и суп с фрикадельками. Игорь отсутствием аппетита не страдал. Ближе к обеду уже ёрзал и ждал приглашения от столовской санитарки, регулярно обходившей каждую палату, как пастух с рожком, призывающий стадо на водопой. Впереди «стада» почти всегда бодро маячила подтянутая жизнелюбивая фигура Игоря в эффектном спортивном костюме. Лечащему врачу нашей палаты, красивой стройной татарочке лет тридцати с небольшим, Игорь каждый раз при её приходе делал изысканные комплименты, а на вопрос о жалобах несчастным голосом отвечал, что хотел бы тоже хоть изредка уезжать по вечерам домой. Однако, всякий раз ему в этом категорически отказывали. Вчера произошло тоже самое. И потому, вечером, когда я засобирался в «самоволку», согласованную с врачом, он несколько раз повторил фразу о том, как мне завидует, и как нелепо то, что он здесь оказался.
Сегодня опять суббота. Я приехал в больницу около половины восьмого – за лекарствами и капельницей, которую ставят мне здесь по утрам ежедневно. Привычно поздоровался с соседями и заметил, что кровать Игоря пуста. Спросил деда с койки напротив, а тот отвечает: « В реанимацию увезли». Говорит, что в пятом часу утра Игорь сходил в больничный душ, помыл голову, заварил себе чай, сел на край кровати и вдруг ему стало плохо: упал. Дед Володя Генералов, такой кругленький и лысенький, позвал медиков. И Игоря увезли на другой этаж.
Где-то около половины десятого появилась пожилая медсестра, которая убирает в палате, и стала просить нас показать ей: где вещи Игоря Бондаренко. «А что такое? Зачем?» - переспросил её дедок. «Умер» , - ответила она дрогнувшим голосом. Глаза её заметно увлажнились. Все молчали. Потом ей показали, что все его вещи – в тумбочке, и полотенце, которым он вытирал помытую голову, сохшее на спинке кровати. Куртка от спортивного костюма висела на вешалке возле умывальника. «Надо бы сообщить родным», - поделилась медсестра, - «Да, некому сообщать: телефонную трубку у него дома никто не берет». «И не возьмет», - отозвался я, - « Игорь живёт один. С женой развёлся, а сын – давно взрослый - здесь, в городе, но - в другом месте». Медсестра вздохнула, собрала вещи Игоря в его же спортивную сумку и ушла. А я пошёл к дежурному врачу, к женщине по имени Светлана Юрьевна. Она выглядела озабоченной. В больнице действительно не имелось адреса родственников Бондаренко. У меня их адреса на руках тоже не было, но дорогу к их дому я ещё не забыл, и потому вызвался помочь пригласить их в больницу. «Только не говорите ничего о смерти», - согласилась на помощь Светлана Юрьевна, - «Это дело врачей – сообщать такие вещи. Пожалуйста». Я взял такси и вскоре, как ровно неделю назад, снова был возле того же дома. Совершенно забыл: как снизу набирать номер квартиры, чтобы вызвать хозяев. Потыкался, помыкался, вздохнул и вышел на улицу. Рядом оказалась дворничиха с ключами. И дверь подъезда была преодолена. Поднялся на третий. Дверь в квартиру не открылась так, как это было в прошлый раз. Я уже подумал, что люди выехали с утра куда-нибудь на природу: сегодня замечательный солнечный теплый весенний день. Думал уйти, но напоследок позвонил ещё раз и сразу понял: почему не открывалась дверь. За порогом стояла та же молодая женщина в махровом халате и с полотенцем, накрученным на мокрую голову. Видимо, купалась в ванной и ничего не слышала. Она сразу узнала меня и улыбнулась, как старому знакомцу. «Вам нужно срочно ехать в больницу», - произнес я. «Почему?» - спросила она. «Пожалуйста, срочно поезжайте в больницу», - повторил я, повернулся и направился вниз по лестнице.
Я иду в белой широкой лёгкой ветровке. Всё так же светит ослепительное солнце. Играют и смеются дети во дворе. В нежно-голубом небе плывут редкие белесые лёгкие облака. А мне стыдно, нестерпимо больно и стыдно, и я не знаю, куда мне деться от этого пронзительного чувства виновности: только что я стал вестником, ангелом смерти для близких доброго улыбчивого человека, которого знал совсем немного, совсем чуть-чуть. Жизнерадостный. Жизнелюбивый. Весёлый. Всего мгновение назад. Был человек. И нет его. И точно такого - уже не будет…

Древние северные народы говорили: «Суди о жизни по силе и шуму ветра». Каждый человек – живое облако, над которым трудится ветер времени. Меняются формы облака и его пути. Однажды, оно исчезнет так же, как и возникло из небытия. Но ветер времени будет дуть и шуметь по-прежнему. И жизнь не иссякнет.

"Я доволен своей судьбой. Я был со своим народом и переживал то, что переживал мой народ". Так сказал через много лет бывший рядовой Великой Отечественной войны, простой русский солдат, взявший Берлин, Лев Николаевич Гумилёв. Человек, полжизни проведший в тюрьме и ссылке по большому счету лишь за то, что был сыном своего отца, расстрелянного поэта – Николая Степановича Гумилева, вся вина которого заключалась в том, что он, дорожа честью русского офицера и дворянина, отказался стать доносчиком.
«Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово…»
Так писала Анна Ахматова, мать Льва Николаевича, сотни часов проведшая перед тюремными стенами, пытаясь узнать о судьбе сына. Для них обоих спасти русский мир, сохранить русское слово – было задачей несравнимо более важной, чем все личные горести. И не только для них. Сярати ( Антон Петрович) Пырерка - первый в истории ненецкого народа ученый-филолог, создатель письменности ненецкого языка и первых переводов на него произведений Пушкина, ушел добровольцем на фронт и погиб на защите блокадного Ленинграда, на защите русского языка. И не только он. Многие. Нет им числа.
Крохотный народ, проживающий в Сибири, тофалары, отправил на войну всего 54 добровольца, 54 охотника и кормильца семьи. Вроде бы совсем немного. В сравнении с другими народами. Но для тофалар это был поступок беспримерного мужества. Они знали, что если охотники не вернутся живыми, у народа нет шансов продолжить свое существование, некому продолжать род…Две трети охотников не вернулись…
Когда фашисты, пытая партизана, схваченного в лесах под Ленинградом, методично повторяли ему «кто ты?», он, сплевывая кровь и глядя на них азиатскими татарскими глазами, продолжал отвечать: «Я – русский». Я понимаю его. Я понимаю – почему… Я горжусь тобой, дядя, родной мой, вечная тебе память...

Вспомним тех, кто в небе внемлет всем речам между людьми,
Защитивших эту землю и полёгших в ней костьми:
Бородатых и безусых, ворчунов и остряков,
Украинцев, белорусов, осетин и остяков,
Телеутов, кабардинцев, эрзя, вепсов, чувашей,
И тувинцев, и даргинцев, латышей и талышей,
И киргизов, и таджиков, и узбеков, и татар,
И калмыков, и кумыков, и башкир, и тофалар,
Якутов, азербайджанцев, ненцев, энцев и армян,
Нивхов и табасаранцев, и евреев, и цыган,
Удэгейцев, хантов, коми, и казахов, и грузин,
И других, которых помнит поимённо Бог один…
В дни победного парада там, пред Ним - в одном строю
Все, кого враги когда-то звали РУССКИМИ в бою.

Яков Иосифович Джугашвили никогда не был в немецком плену и не мог в нём быть, потому что 16 июля 1941 года у села Копти в районе Витебска, расстреляв весь боезапас своей батареи, он, со своими артиллеристами, погиб за Родину в рукопашном бою. Много позже, в середине августа 1941 года фашистское руководство решило воспользоваться его именем и в агитационных целях устроило провокацию под названием «Яков Сталин сдался немецким войскам».
Вот с какими аргументами в пользу этой точки зрения можно ознакомиться в интернете. Сайт «Толкователь» http://ttolk.ru/?p=18990
Весной 2002 года после официального обращения в Федеральную службу охраны были проведены несколько экспертиз фотографий, листовок и записок Якова Джугашвили.
Прежде всего необходимо было установить авторство записки, якобы написанной Яковом Джугашвили в плену 19 июля 1941 года и адресованной Сталину. Эксперты Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны располагали подлинными текстами, написанными рукой старшего сына Сталина незадолго до начала и в первые дни войны. При сравнительном анализе, в частности, выяснилось: наклон при написании буквы «з» в спорном тексте отсутствует — Яков же всегда писал эту букву с наклоном влево; буква «д» в записке, присланной из плена, имеет в верхней части завиток в виде петли, абсолютно не характерный для почерка сына Сталина; верхнюю часть буквы «в» Яков всегда как бы сплющивал — в записке, адресованной Сталину, она прописана классически правильно.
Эксперты выявили еще 11 несоответствий! Судебно-медицинский эксперт Сергей Зосимов тогда рассказывал:
- Имея достаточное количество рукописного материала, исполненного Джугашвили, скомбинировать такую записку из отдельных буквенных и цифровых знаков не представляет труда.
Справка консультации номер 7-4/02 из заключения экспертов:
«Письмо от имени Якова Иосифовича Джугашвили от 19 июля 1941 года, начинающееся словами «дорогой отец», исполнено не Джугашвили Яковом Иосифовичем, а иным лицом.
Специалисты Виктор Колкутин, Сергей Зосимов».
Итак, Яков Джугашвили не писал из плена отцу, не призывал складывать оружие, за него это делал другой или другие.
Второй вопрос: кто изображен на фотоснимках, сделанных немцами в период с июля 1941-го по апрель 1943 года во время возможного пребывания в плену старшего лейтенанта Якова Джугашвили?
На фотографиях, полученных из немецких архивов, после исследований методом сопоставлений и сканирования были отчетливо зафиксированы следы фотомонтажа и ретуширования.
Судебно-медицинский эксперт Сергей Абрамов в фильме «Голгофа» рассказывал:
- Вырезалось изображение лица, переносилось на снимок вместо головы другого человека, переносилась эта голова.
Вот только забыли изменить форму всклокоченных волос, да и длина теней от двух фигур, изображенных на снимке, не соответствует расположению источника света, они подрисованы.
Промашку допустили немецкие пропагандисты и монтируя фотографию, где сын Сталина якобы запечатлен на допросе. Если изображение двух немецких офицеров не вызывает никаких сомнений, они настоящие, то фотооблик мужчины, выдаваемого за Якова Джугашвили, не безупречен. Видны следы ретуши, и одет человек очень странно: китель на нем застегнут на левую сторону, по-женски. Оказывается, при изготовлении этого снимка было использовано зеркальное изображение другого снимка Якова Джугашвили, а вот перевернуть обратно немецкие спецы забыли.
Справка-консультация номер 194/02 из заключения экспертов:
«Снимки изготовлены путем фотомонтажа. Изображение головы исследуемого лица перенесено из других снимков и ретушировано.
Судебно-медицинский эксперт Сергей Абрамов».
Главный судебно-медицинский эксперт Министерства обороны Виктор Калкутин в фильме «Голгофа» рассказывал:
- Ни в одном, с авторством Якова Джугашвили, ни в другом случае ни одного достоверного фотоизображения на представленных снимках при криминалистическом исследовании не выявлено.
Исследователь Мухин И.Ю. на своем персональном сайте http://www.ymuhin.ru/node/286 сообщает:
У Якова была примета, по которой его безусловно можно было идентифицировать. Немцы, при своей разведке в СССР, на которую работал даже нарком НКВД Ежов, без сомнений, все знали о семье Сталина, наверняка имели фотографии всех членов его семьи, в том числе и Якова. Но только со времени, когда Сталин стал явно выделяться в сонме остальных вождей СССР – когда он начал представлять особый интерес. Поэтому немцы могли и не знать, что в 1926 году Яков совершил попытку к самоубийству и выстрелил себе в область сердца. Ему делали операцию, и у него оставался после этого случая шрам на груди. Так вот, немецкий медэксперт, осматривавший тело, якобы, Якова, не отметил на нем не только электроожогов, но и этого шрама. А ведь этот эксперт СС понимал, что если его вызвали определить причину смерти заключенного концлагеря, то это очень важный заключенный и Рейху очень требуется не только само заключение, но и возможность впоследствии связать это заключение со смертью не кого попало, а определенного человека.
Если сын Сталина сдался в плен, то почему немцы не использовали его образ для широкой пропаганды, в которой они были мастера и в которой шли на риск? Скажем, в Катынском деле они даже международную комиссию пригласили для обозрения ими же убитых поляков, а его прятали. Почему к сыну Сталина не приглашали комиссии того же Красного Креста? Почему не показывали его иностранным корреспондентам? И обратите внимание на почерк немцев: перед своим поражением они все документы по Катынскому делу сожгли, а председателя комиссии немецкого врача Бутца пристрелили (уничтожили доказательства своей невиновности??). А в деле с Яковом Джугашвили «Лагерное дело с актом о смерти военнопленного хранилось в сейфе коменданта, но при эвакуации было уничтожено вместе с другими документами». Комендант лагеря знал, что с него спросят за смерть сына Сталина, но сжег оправдывающие его, коменданта, документы о том, что это был как бы несчастный случай?? Документы «лагеря смерти» Освенцима, в котором немцы как бы уничтожили 4 миллиона евреев, немцы не сожгли и оставили нам в целости, а дело о Якове Джугашвили сожгли?
Почему, действительно, немцы не сняли «Якова Джугашвили» для своей кинохроники, почему не продемонстрировали его голос по радио … почему не дали его портрет на обложки глянцевых журналов? Ведь это был у них в плену единственный сын из детей всех глав, воевавших с ними государств!
Однако никаких следов ничего подобного нет …. Есть только обилие листовок и ни одной подлинной фотографии, ни метра кинопленки, ни сантиметра исходной фотопленки, ни сантиметра магнитофонной пленки.
Зачем делать фальшивки и фотомонтаж для пропаганды, если есть живой военнопленный Яков Джугашвили? Как бы ни были прекрасны фальшивки, полученные путем монтажа, они все равно будут худшего качества, чем реальные фотографии с живым военнопленным Яковом Джугашвили.
А вот мнение дочери Якова Сталина - Галины Яковлевны Джугашвили http://www.kp.ru/daily/23915/68365/
Согласно архивным материалам, по 7-му механизированному корпусу (в него входила артбригада отца) последний бой, из которого отец в числе уцелевших не вышел, был дан в окрестностях села Копти Витебского района. Об этом-то бое и рассказал один из уцелевших солдат другу нашей семьи генералу Артему Сергееву: «Боеприпасы кончились. Пошла рукопашная. На старшем лейтенанте было много крови».
Сын Сталина был артиллерийским офицером и честно разделил судьбу однополчан. В то время в этом не было ничего особенного. Сыновья Хрущева и Микояна тоже сражались на фронте и тоже погибли. Узнав о гибели сына Сталина - в первый год войны немцы внимательно просматривали документы, найденные у погибших в бою советских офицеров, - немецкие спецслужбы и решаются на фальсификацию. Возможно, роль лейтенанта Джугашвили согласился играть его земляк-сослуживец, попавший в плен, который знал очень немного о характере и довоенной жизни сына Сталина. Возможно, немцы для участия в спектакле нашли «своего пленника». Легенда составлялась спонтанно, на основании скудной информации. Отсюда и неловкость двойника, его промахи, оговорки. Быть может, для маскировки спецоперации были приняты и другие меры. Разъяснятся ли все детали до конца - неизвестно. Впрочем, надеюсь, что со временем история «плена» моего отца будет отметена как явная нелепость.

Улубиков Федор Васильевич – брат моей матери,
Ахадов Алибала Аббасгулу оглы – брат моего отца,
Ахмедов Ханбала Аббасгулу оглы – брат моего отца,
Улубиков Мирза Юсупович – брат моего деда,
Улубиков Джафар Юсупович – брат моего деда…

ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ...

Улубиков Федор Васильевич. Родился в 1924 году. Место рождения – село Усть-Уза Шемышейского района Пензенской области. В Ленинграде жил в рабочем общежитии на улице Гороховой, 6. Член ВЛКСМ. С началом войны в 1941 году он стал бойцом Хвойнинского истребительного батальона. Командир батальона – Михайлов Алексей Михайлович, младший лейтенант милиции. 15 января 1942 года Улубиков вступил за линией фронта в партизанский отряд Александра Зверева. С 15 января 1942 года по 24 марта 1944 года находился в составе 11-ой Волховской партизанской бригады. Как пулемётчик отряда №24 первого партизанского полка Волховской партизанской бригады 27.09.1943 года представлен к награждению медалью «За отвагу». 20 сентября 1943 года награждён медалью «За оборону Ленинграда», удостоверение № У 10893. 16 марта 1944 года награждён серебряной медалью «Партизану Отечественной войны» 1-ой степени, удостоверение №28690. 31 января 1944 года командир партизанского отряда Александр Зверев геройски погиб при штурме посёлка и ж/д станции Оредеж. 7 марта 1944 года фотографом Рафаилом Абрамовичем Мазелевым была сделана фотография с надписью «Партизаны-пулеметчики Ф.Улубиков и В.Курбатов (второй номер) у пулемета. Ленинградская область».
После расформирования 11-й Волховской партизанской бригады многие её партизаны, в том числе и Фёдор Васильевич Улубиков, были направлены в Польшу, на помощь польским партизанам. Предположительно в район города Катовице, поскольку по информации музея средней школы №20 города Санкт-Петербурга бывшие партизаны Волховской бригады сражались именно там. Сам район Катовице (Верхняя Силезия) в те времена Германия считала территорией Третьего Рейха. Оттуда своей матери, моей бабушке, дядя прислал фотографию со словами на обратной стороне «Мама, я в Польше». На фотографии мой дядя и его соратники – в летней одежде на фоне леса. Это была последняя достоверная весточка от него… Поиски сына первым начал отец – Улубиков Хасян Юсупович, проживавший по адресу Ленинград, улица Декабристов, дом 11, квартира 11.

Основные официальные источники сведений:
1. Архивная справка Центрального архива министерства обороны Российской Федерации от 26 января 2012 года №11/120631
2. Письмо российского государственного архива социально-политической истории №576-з от 01.04.2015
3. Книга памяти города Ленинграда том 6 страница 598
4. Анкета на разыскиваемого военнослужащего, заполненная рукой его отца – Улубикова Хасяна Юсуповича 3 июня 1946 года в Дзержинском РВК г. Ленинграда
5. Именной список безвозвратных потерь личного состава Телегинского райвоенкомата Пензенской области, форма Ф-2 БП ( дату не разобрать – (1946 -49 годы)
6. ЦГАКФФД СПб, Центральный государственный архив кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга, фотография 387. Шифр Ар 16986

Ахадов Алибала Аббасгулу оглы. Родился в 1924 году. Призван на военную службу в декабре 1943 года Сабирабадским райвоенкоматом Азербайджанской ССР Сабирабадского района. Воинское звание – солдат. Письма родным перестали приходить с августа 1944 года. С октября 1944 года считается пропавшим без вести. Первым его разыскивал брат – Ахадов Юсиф Аббасгулу оглы.

Официальный источник информации – Центральный архив министерства обороны Российской Федерации. Номер фонда – 58. Номер описи документов – 977520. Номер дела 167.

Ахмедов Ханбала Аббасгулу оглы. Год рождения 1925. Место рождения: Азербайджанская ССР, Сабирабадский р-н, с. Уладжалы. Награда: Орден Отечественной войны I степени. № наградного документа: 19. Дата наградного документа: 21.02.1987. Номер записи: 1525023552. Степень ордена, которым удостаивается награждаемый, определяется Указом Президиума Верховного Совета СССР. Орденом Отечественной войны I степени награждаются те, кто, презирая опасность, первым ворвался в ДЗОТ (ДОТ, окоп или блиндаж) противника, решительными действиями уничтожил его гарнизон и дал нашим войскам возможность быстрого захвата этого рубежа.

Улубиков Мирза Юсупович, 1912 года рождения. Место рождения – Пензенская область Шемышейский район. Призван на фронт Красногвардейским РВК Ленинградской области. Старший сержант. Командир танка. Командир отделения 122-ой танковой бригады. По одним сведениям геройски погиб у деревни Твердово Мгинского района Ленинградской области 29 ноября 1941 года. По другим – там же пропал без вести. Жена – Улубикова Мария Исмаиловна до войны проживала в городе Двинске (Даугавпилс) по адресу улица Кавалерийская, дом 13, квартира 1. Адрес жены во время призыва мужа в армию: Ленинградская область, город Красногвардейск, улица Заводная Кольцевая дом 38.

Основные официальные источники сведений:
1. Всероссийская Книга Памяти. Книга Памяти Пензенской области. Страница 140.
2. Именной список безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава. Центральный архив министерства обороны Российской Федерации. Номер фонда – 58. Номер описи документов – А-71497. Номер дела 2.
3. Именной список безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава. Центральный архив министерства обороны Российской Федерации. Номер фонда – 58. Номер описи документов – 818883. Номер дела 562.

Улубиков Джафар Юсупович. Родился в 1923 году. Место рождения – село Усть-Уза Шемышейского района Пензенской области. Место призыва в армию – Хвойнинский район Ленинградской области. Красноармеец 375-ой стрелковой дивизии, рядовой. Мать - Улубикова Халимя. На момент призыва сына проживала по адресу Ленинградская область , Хвойнинский район, станция Анциферово , Межлеспункт, дом №53. На Джафара Улубикова пришла похоронка о том, что он погиб подо Ржевом (Новгородская область) в районе деревень Ножкино и Ченцово и похоронен в деревне Бахмутово в братской могиле. Но, к счастью, это оказалось неправдой. Хотя правда и была ужасной: ему оторвало челюсть бомбой и всего изорвало её осколками. Чудом кто-то из хоронивших солдат догадался послушать сердце бойца, оно стучало, и его не стали закапывать в землю. Ему сделали искусственную челюсть, обтянули её его же кожей, сделали десятки операций, но он остался жив. Джафар Улубиков скончался от ран в 1968 году.
Официальный источник сведений:
1. Именной список безвозвратных потерь. Центральный архив министерства обороны Российской Федерации. Номер фонда – 58. Номер описи документов – 818883. Номер дела 1165.
2. Информация из списка захоронения братской могилы у деревни Бахмутово Ржевского района Тверской области.

Вдруг из телефонной трубки появилась женщина. Она пересекла комнату, села на диван, положив ногу на ногу, и произнесла: «Ну, развлекайте!» В трубке звучали несвязные хрипы и мольбы. Но женщина не обращала на это никакого внимания. Из окна падал в комнату тихий вечерний свет. Наконец, стемнело. Свет, выпавший из окна, съёжился на полу в одну сияющую точку, приблизился к женщине, но, ещё не коснувшись её колена, вспыхнул от робости, метнулся в сторону и спрятался в телефонной трубке.
Женщина рассмеялась: «Выходи! Я узнала тебя!». Он послушно заструился обратно, и, смущаясь, рассеялся по всей комнате. А женщина чуть слышно зазвенела, превратилась в гитару и прилегла. Через приоткрытую форточку в комнату проник ветер. И всю ночь нежно звучали струны гитары, и всю ночь, словно подпевая им, подрагивал рассеянный свет на ресницах той, которая спала далеко-далеко, совсем в другом городе…