Для меня Чехов – это память о белоснежной птице-теплоходе «Чехов», летящем над енисейскими волнами – белое на синем…
Для меня Чехов - это мои дети, бегающие, хохочущие, играющие в прятки возле каменного памятника человеку с интеллигентным лицом…
Для меня Чехов – это голос писателя Русакова, упоенно читающего очередной свой шедевр, снова и снова неуловимо напоминающий чеховскую улыбку…
Для меня Чехов – нескончаемая осенняя козульская дорога меж золотистых берез и темно-изумрудных елей, тот самый отрезок сибирского тракта, о котором написал он когда-то несколько строчек…
И кажется иногда: обернешься нечаянно, а за спиной - живой и здоровый Антон Павлович - глядит сквозь круглые очки свои вдаль на нашу раздольную сибирскую реку, на нашу прошлую, нынешнюю и будущую жизнь…
Для меня Чехов - это мои дети, бегающие, хохочущие, играющие в прятки возле каменного памятника человеку с интеллигентным лицом…
Для меня Чехов – это голос писателя Русакова, упоенно читающего очередной свой шедевр, снова и снова неуловимо напоминающий чеховскую улыбку…
Для меня Чехов – нескончаемая осенняя козульская дорога меж золотистых берез и темно-изумрудных елей, тот самый отрезок сибирского тракта, о котором написал он когда-то несколько строчек…
И кажется иногда: обернешься нечаянно, а за спиной - живой и здоровый Антон Павлович - глядит сквозь круглые очки свои вдаль на нашу раздольную сибирскую реку, на нашу прошлую, нынешнюю и будущую жизнь…