Коротка осень в тундре! Но краше этого времени года нет у неё. Поутихла мошкара, не слышно разбойного комариного писка. Расцветает тундра жизнерадостными яркими красками, не как коротким летом, когда всё вокруг только зелено, нет. Осенью она становится цветной. Красной – от алого до вишнёвого и кирпичного. Жёлтой – всех оттенков от бледно-желтого, почти белого до оранжевого (особенно при свете солнца!) Зелёной, ещё летней – от нежно-салатового до тёмно-изумрудного. Бело-голубоватой – от ягеля. И все эти сокровища многоцветья перемешаны порой так затейливо, что невозможно оторвать взгляда от этакой красоты! А по зеркалам рек да озёр – то здесь, то там – парные жемчужные пятнышки – лебединые семьи. Смотришь на красную тундру и понимаешь почему слова «красный» и «красивый» - родственные, одного корня. Смотришь на жёлтую – солнышку радуешься, словно раздарившему земле свои тёплые лучи… С вертолёта всё видно, как на ладони.
Не зря Пушкин признавался в любви к осени: «Очей очарованье!» Действительно, так. Жаль, что не довелось ему видеть осенней тундры. Вот где уж точно: очарованье очей! Глядишь, глядишь на этот сплошной ковёр, а глаза - совершенно не устают. Словно некий безумно гениальный живописец устроил гигантскую бесконечную выставку картин. И в каждой – своя изюминка. И ни одна не повторяет другую… Жаль, коротка осень: только долетели до вертодрома, как потемнело сырое небо, замелькали в воздухе быстрокрылые снежные «мухи». Но надежда ещё не сгинула: авось, к утру потеплеет, и вернётся ещё на раз попрощаться к людям красная тундра?
Не зря Пушкин признавался в любви к осени: «Очей очарованье!» Действительно, так. Жаль, что не довелось ему видеть осенней тундры. Вот где уж точно: очарованье очей! Глядишь, глядишь на этот сплошной ковёр, а глаза - совершенно не устают. Словно некий безумно гениальный живописец устроил гигантскую бесконечную выставку картин. И в каждой – своя изюминка. И ни одна не повторяет другую… Жаль, коротка осень: только долетели до вертодрома, как потемнело сырое небо, замелькали в воздухе быстрокрылые снежные «мухи». Но надежда ещё не сгинула: авось, к утру потеплеет, и вернётся ещё на раз попрощаться к людям красная тундра?