Он постоянно шагал не в ногу на уроках начальной военной подготовки. Ненарочно. Так получалось. Ну, и всё остальное так же неправильно выходило, то есть, военрук его терпеть не мог. Зато пацанам это нравилось: они ржали и над ним, и над тем, как злится военрук.
Учитель истории третий год мысленно называл его «паршивой овцой». Сначала в конце урока, когда до звонка вот-вот уже, а новую тему вроде как успел рассказать, он ещё наивно произносил обыденную фразу «вопросы есть?», но очень скоро перестал это делать. Потому что «паршивая овца» уже тянул руку с вопросом. Да с таким - каждый раз, что звонок на перемену уже ничего не значил. Потому что этот несносный негодяй впивался своими вопросами, как клещ, нудел и таскался всю переменку за улепетывающим учителем.
«Господи! Как ты меня заколебал, умник чёртов!» - думала, глядя на пытливого мальчика, учительница физики и в очередной раз прилагала изуверские усилия для изображения на своем лице того, что, наверное, когда-то было человеческой улыбкой.
А ведь это она когда-то в третьем классе, на правах классной руководительницы, забрала его с урока математики в шестой класс на урок физики, где её шестиклашки только что заявили о том, что её задачки чересчур сложны для их возраста. У них на глазах она задала те же задачки этому умнику из третьего «В». И он решил их, тут же, не сходя с места, устно. Без доски и без бумажки.